— Ясно.
Ясно, то ясно. И что? Ну проблемы у рыбаков с Ростопчиной. Мне-то чего? Смысл впрягаться?
Даже если она ещё пять-десять мурзиков уволит, с меня не убудет. На пару сотен больше, на пару меньше.
Другое дело, что план у Боцмана был совсем говённый. Нужно было сразу человека надёжного найти, желательно примазать его, взяточку дать, дело вместе провернуть, чтобы тот соскочить не мог. Боцман же, голодранец жадный, ходил и всем подряд дело предлагал.
Если узнал я, узнает и Ростопчина. А характер у неё взрывной. Возьмёт, да одним махом всех моих рыбаков уволит.
И что тогда?
Нет, я-то с голоду не подохну. Отчасти меня кормит район, плюс в ближайшее время я на самую крупную кормушку присяду. Денег Ростопчиной, кончено, жалко, но я переживу. А мужики? Из-за одного дебила все работы лишатся?
Чёрт, с каких это пор меня стали па́рить неотёсанные рыбаки?! Плевать на них, пускай разбираются как хотят! Или не плевать? Херня какая-то…
— Всё понятно, Добрыня, — я посмотрел на Архипа.
Архип понял меня без слов. Достал сотенную купюру и положил на стол. Оголодавший рыбак округлил глаза и медленно, будто боялся, что купюра сорвётся, подтянул к себе.
— Спасибо, господин!
— Где Боцмана найти?
… … …
Доки, конечно, были самым убогим районам из всех. Причём хуже — в разы. Даже хуже моего. Сейчас-то я, ладно, подлатал его, сжалился над холопами и денег чуток вложил, подшаманил рынок, водопровод, канализацию, дороги, но ведь и до этого мой район давал докам фору.
Доки — это тёмное, влажное и вонючее место. Притом что денег там водилось немерено. Если я почти десяток портфелей с наличностью насобирал, то что сказать про Ростопчину? Небось, пластами у себя в комнате укладывает, как утеплитель. Хоть чуть бы расщедрилась. Улицы почистила, канализации и сливные канавы, вонь стоит — блевать охота.
А может это ход такой? Специально говном обмазалась, чтобы к ней лишний раз не совались?
Раньше Боцман жил в моём районе, а после того как его за воровством застукали, переехал на окраину доков. Вот здесь с мужиками мы и стояли.
Двор с щербатым забором, чавкающая земля, исхудавший пёс, который не то что гавкать, еле-еле цепь за собой таскал. Дом — покосившийся сарай, но на крепких брёвнах. Крыша, окна, дубовая дверь. Постоит ещё.
Ботинком сорок восьмого размера Архип долбанул в дверь, мы завалились внутрь и вытащили мушкеты.
— Драсте! — сказал я, осматривая рыбаков.
Боцман сидел за столом возле печи и нарезал ножом колбасу. Бородатый, нос картошкой с залысинами. Морда здоровая и наглая, а взгляд агрессивный. Он был единственным, кто не рыпнулся, когда мы ворвались, продолжил нарезать колбасу, поглядывая из-подо лба.
Остальные рыбачки были не такими смелыми. Увидев мушкеты, успокоились, расселись по лавочкам, одному места не досталось, тот был не прочь посидеть на полу.
Осмотревшись, я подошёл к столу и сел перед Боцманом. Тот наколол кусок колбасы на кончик ножа и закинул в рот. Чавкнул, по губе потёк жир.
— Здарова, Боцман!
— Господа к нам ещё не захаживали! — улыбнулся он и посмотрел на своих. Те его веселья не разделяли. — Приветствую, господин Глинский! Какими судьбами?
— Да, вот наслышан я о тебе, Боцман. Решил заглянуть и лично познакомиться.
— Ну так позвали бы к себе, там и познакомились. У нас ведь, бедных рыбаков, и отведать нечего, — Боцман наколол колбасу. — Или ты принёс?
— Да ну брось! Заняться мне больше нечем — ворюге мурзатому угощения таскать.
— Конечно, лучше самому всё жрать, да псов своих кормить, а народ…
— Ой, всё, заткнись!
— Ха! А то что?! Штраф выпишешь?! — Боцман чуть наклонился и воткнул нож в стол.
— А то я тебе, гном бородатый, в живот выстрелю! — подошёл Архип и направил мушкет. — Вытащу твои поганые внутренности, и мы тут все вместе посмотрим, что ты жрал сегодня утром!
Ого! Во, Архипушка-то даёт. Я повернулся и удивлённо на него посмотрел. Всегда ж вроде спокойный был, оказывается умеет и так.
Боцман зыркнул на Архипа, промолчал.
— Короче, Боцман, — сказал я. — До нас тут слушок дошёл, что ты за старое решил взяться. Так вот я тебе категорически не рекомендую этого делать.
— От кого слушок?
— Неважно.
— Ну тогда и рекомендации твои не важны.
— Ты дурак, что ли? Ща я команду дам, мы тебе и твоим рыбакам плавники-то отстрелим!
— Это ты дурак, Глинский! Совсем зажрался на чужих деньгах сидеть! — Боцман вытащил нож. — Я купил дом в доках и подчиняюсь правилам, установленным в этом районе. Ты кто такой, чтобы здесь мне указывать, а?!