Умом я понимал, что ситуацию нужно сглаживать. Ничего страшного не случилось. Максимум, что он может сделать, побаловаться своим прутиком.
Но внутри всё кипело. Его надменное улыбающееся лицо напрочь приклеилось к той картине в амбаре. Не Шеремет обезглавил Раису, и не он сделал её прислужницей про́клятой твари. Но он был там. Он был частью всего этого.
— Ты сделал мою работу? Даже не знаю, как тебя благодарить, может…
— Для начала можешь снять свой латексный костюм, а то кровь из глаз.
— Спасибо, господи! — Шеремет запрокинул голову к небу. — Думал, придётся искать повод, чтобы прикончить тебя.
Он выхватил плётку и ударил. Я повернул корпус, и припрятал бочонок за спину. Живой наконечник цапнул воздух и вернулся к хозяину. Лицо Шеремета исказилось злостью. Он не привык промахиваться.
— Вот потому, Глинский, ты оказался на самом дне! — крикнул Шеремет. — Потерял всё, что у тебя было, но продолжаешь беспокоиться о бухле!
— Неплохое оправдание. Но на самом деле всё не так.
— А как?!
— Дело в твоей примитивности. Бочка с пивом под мышкой — слишком лакомая цель. Разбить её ударом и облить меня пенным напитком. Твой туповатый мозг посчитал это отличным планом. Вот только он не подумал, что я опередил тебя на два шага.
Шеремет оскалился. Я прям чувствовал, как каждое слово ранит его сильнее, чем пули. Самооценка латексного придурка была завышена, и в то же время она была его слабым местом.
— Почему на два шага? — спросил он.
— Вот второй…
Сделав шаг вперёд, я развернулся и словно метатель ядра, занёс бочонок для броска. Выпрямил руку, но в последний момент загнул кисть и лишь эмитировал бросок.
Шеремет повёлся. Ударил хлыстом перед собой. Плётка распрямилась и выдала целый залп в том месте, куда должна была лететь бочка.
Подхватив ящик с обрезками, я швырнул его на ход. Шеремет ударил. Я разогнался, проскользил под обломками и насовывал козлу по корпусу. После трёх ударов в живот и солнечное сплетение Шеремет отступил. Я завалил корпус и достал его ногой в голову. Ого!
Выбив пару кирпичей из стены в переулке, Шеремет сполз на землю. Больше не надменный и не высокомерный. Теперь наполовину злой — наполовину испуганный.
Кое-как он встал и ударил плёткой. Я уклонился, но живая плётка на отходе укусила за плечо. Заблокировал удар по ногам, но почувствовал жжение в животе. Плётка быстрее человеческой руки. После удара она зависала в воздухе и сама выбирала цель. Четыре раза я заблокировал удар с замахом, и четыре раза пропустил догоняющие.
— Как тебе такое, урод?! — крикнул он.
Никак. Настоящий урон наносили только удары на замахе. Остальное — жалкие пощипывания для моего нового тела.
Специально пропустив удар по плечу, я словил плеть рукой. Потянул на себя и насадил Шеремета на правый кулак. Перехватил плеть и накинул петлёй ему на шею. Взялся за концы, потянул.
Плётка сопротивлялась. Не желала стать оружием убийства для своего хозяина. А я добавил ещё. И ещё.
К рукам подтянулась внутренняя сила. Кисти превратились в дым, но продолжали стягивать плеть. Шеремет побелел. Вдруг среди дыма проскочил огонь, плеть ослабела и сдалась, а переломанная шея Шеремета упала на плечо.
Глава 29
Помощники
За пару недель сожительства с Седым я неслабо поднял свои кулинарные навыки. И вот сейчас в кастрюле варил макароны, а на сковороде тушил нарезанное кусками мясо.
Седой сидел за столом и посасывал из кружки эль. Рядом, на горе старой одежды, сидел Крис.
— Не слишком ли много сюрпризов для одного дня рождения? — спросил дед и посмотрел на мою мокрую одежду, что сушилась над печью.
Чтобы не привести за собой хвост, обратно я пошёл другой доро́гой. Переулками пересёк квартал Мещерского, оттуда — к реке. Нашёл безлюдное место и переплыл реку вместе с бочонком. А потом по какой-то канаве добрался до своих земель.
— Под дождь попал.
— Не было же дождя!
Удивился Крис, но тут же уткнулся, словив мой угрожающий взгляд.
— Ну-ну, — ответил Седой и снова прильнул к кружке.
Бочонок, несмотря на все трудности, я притащил. И не зря. Сейчас эль, будто сиська для младенца, не только утолял жажду Седого, но и успокаивал, снимал раздражительность, злость.
— Как, говоришь, тебя зовут?
— Крис.
— До этого вы со мной в прятки играли. А сейчас чего?
— Вы меня видели?!
— Конечно, видел, — ухмыльнулся Седой. — Только за продуктами уйду, ты сразу тут как тут. Конфеты ещё мои жрали.