Во-первых, не было никаких гарантий, что зелье рабочее. Даже если Дементий, старый башмак, думал, что оно рабочее, это ещё ничего не значило. Я, как никто другой, знал его способности к вареву. Склерозная башка могла чего-нибудь напутать. Насыпать соли вместо крысиного праха и залить чесночным соком вместо вишнёвого. Короче, как ни крути, а зелье придётся придержать до самого конца.
Во-вторых, расписку за жизни моих людей мне не дали. Что мешает Мещерскому скормить их харву? А заодно и меня! На совете подниму руку за Мещерского, а потом поднимет руку Самсон, и всё.
— Что будем делать? — спросил Крис.
Не успел я ему ответить, как в городе раздался новый гул трубы. Шум и гам внизу поднялись. Взобрался я на строительные леса и присмотрелся.
Опоздали. Король со своей свитой как раз через главные ворота въезжали. Теперь нас к нему уж точно никто не подпустит.
— А? — снова напомнил о себе Крис, уместившись рядом со мной. — Приехал уже…
— Ты здесь пока сиди, храм сторожи!
— Как?
— А вот так!
— Я хочу помочь! — возмутился пацан.
— И что делать будешь?
— Не знаю, — Крис почесал голову. — А что надо?
— Вот я тебе и говорю — храм сторожить! Седой из плена вернётся, увидит, что дрова украли, обоих в стенки замурует!
— Но это же…
— Цыц! Пока сторожи, а потом я тебе настоящее задание придумаю, хорошо?
— Шпионское!
— Ясен-красен!
— Ладно.
Хочешь не хочешь, но действовать нужно самому. Не в моём стиле — ждать с моря погоды. Одно дело за денежками к Мещерскому раз в месяц ходить, и совсем другое — поставить на кон собственную судьбу. Так-то в запасе у меня ещё сутки с небольшим. Можно что-то и придумать.
И первое, что я собирался попробовать — это найти новых союзников. Одному против банды Мещерского — не по шансам.
Дождавшись, когда последние головы за горизонт свалят, я сходил в храм, надел плащ с капюшоном, взял рюкзак. Приладил на поясе меч и пистолет. Зелье замотал в тряпку и спрятал в потайной карман в рюкзаке.
Отсалютовал Крису, спустился с холма, прошёл по мостику.
На дорогу не выходи́л. Шёл вдоль городской стены, но не слишком близко, чтобы не засветиться перед сторожевыми на вышках. Обогнул поле с кукурузой и пошёл в горку.
Мещерский мог и слежку за мной поставить. Потому нужно действовать аккуратно, незаметно. Быть тише воды ниже травы. Не высовывать и преодолевать любые преграды, лишь бы не привлекать внимание. Так я думал первые двести метров.
Пошло оно нафиг! После встречи с Самсоном силы так и не восстановились. Не прошёл и полкилометра, а заколебался до такой степени, что чуть ноги волочил. Вон пика храма ещё виднеется. Хоть бы рельеф в Виктомске подровняли. Особенно это Румянцева, кутилу покойного, касалось! Что ни дорожка, то либо с горки, либо под горку!
— Глинский! — остановился возле меня извозчик. — Подвезти, что ли?! А где твоя карета?! Пропил?!
— Да не кричи ты!
— А ты чего такой потный?!
— От харва убегал.
— Убежал?
— Не-а, вон он!
— ГДЕ?!
— В пиз…, — я залез в повозку. — Поехали!
— Куда?! — спросил извозчик, подозрительно поглядывая за угол дома, за которым мог прятаться харв.
— К Мяснику!
… … …
Мясник уже давно обитал в бывшем поместье Румянцева. Да и земли эти теперь принадлежали не Румянцеву, а Мяснику.
Здесь я чувствовал себя на так палевно. Всё же подальше от земель Мещерского и Прокофия.
Извозчик остановился возле двухэтажного дома с коричневым фасадом, выступающим входом и увядшими цветами на балконе второго этажа. Пожалуй, первый раз в жизни я был тут в здравом уме. Хоть архитектуру немного рассмотрел.
Каменные колонны, витой забор, какой-то фиг разбери герб в треугольнике фасада. А ещё рядом с домом стояла здоровенная голубая ель почти до второго этажа. И главное — идеально правильной конусной формы, будто её как кусты обстригали. Ещё и озеро там, оказывается, было. Утки вон плавают. Ха! Вспомнилось, как Румянцев наперегонки с ними плавал. И ведь обгонял, чертяка!
Нужно хоть что-то в памяти оставить перед обратным телепортом.
А вот ворота в поместье сегодня были закрыты. Новые порядки. Румянцев себе такого никогда не позволял. Всех с распростёртыми объятьями встречал. Вот человек же был…
От дерева отклеился сторожевой. Пошёл ко мне. Я видел его в первый раз, хотя многих из прежней команды Мясника знал. Тот был одет непривычно. Шаровары, синяя куртка с шевронами и золочёными бляшками, на плече — блестящий мушкет с чёрным прикладом.
Нифига себе! А где тесаки и испачканные кровью халаты?