Мещерский потешит своё самолюбие и успокоится хотя бы на время. А там и с харвом что-то придумаем. Может, Мещерский и сам его грохнет. Не повезёт же в столицу. Поймёт, что дорожка карьерная открылась. Силовые методы выкинет на помойку и с двойным усердием примется жопы лизать да яды конкурентам в стаканы подливать. Такой громкий инфоповод, как многоголовый харв, ему точно популярности не прибавит.
А если мы Мещеру забракуем, то фиг знает, чем всё закончится. Богатыри у короля будь здоров, но против них демон с телекинезом и армией обезглавленных зомби.
— Все «за»? — спросил король.
— Однозначно! — ответил я.
Повисла тишина. Мещерский выпрямил спину, приподнял подборок. Наступил его триумф. Наконец-то король оценит его старания и возьмёт в катку избранных.
— Совсем тираном стал…
Мещерский замер с бокалом в руке:
— Простите?
— Видал я и раньше таких правителей. Всё складно у них, налоги вовремя платят, в городе порядок. Думал, может, ты хороший человек Мещерский. Но не-е-т…
— Отчего же, ваше величество?
— По людям вижу.
В смысле по людям видит? Я отвёл взгляд и посмотрел на нашу команду. Ростопчина вроде глазом не подмигивает, я рожи не кривлю, Мясник немного поплыл. Но оно и понятно. Не очень-то приятно сидеть за столом и лыбиться, когда у тебя малолетки дом обносят. А Прокофий вообще — с таким обожанием на Мещерского смотрит, что, кажется, сейчас целоваться полезет.
— Ваше величество…
— Затравил тут всех!
Король долбанул рукой по столу, в голосе хрипоты прибавилось. Он и так — дядька не самый милый, но сейчас прям лучше не подходи.
— Вон как люди твои руки вскинули. Боятся тебя до смерти! Истязаешь их или смертью грозишь, чтобы повиновались?! По людям вижу, что ненавидят они тебя.
По очереди король посмотрел всем в глаза. Я свои седлал добрыми, ласковыми и даже моргнул. Не помогло. Ваше величество сквозь нас смотрел.
Правду, однако, Мещерский говорил про ненависть короля. Невзлюбил он его, и всё тут. Замкнутый круг получился. Мещерский хотел перед королём выслужиться и князем стать, а король его не замечал и принижал. Вот Мещерский харва и приручил. Решил силой доказать.
И вот теперь король видит в нас запуганных людей — на самом деле не без этого — но ведь всё идёт к тому, что харва расчехлять придётся.
— Ваше величество, — Мещерский склонил голову. — Так пускай люди сами скажут…
— Нечего тут говорить. Даю тебе ещё один шанс, Мещерский. Если за три года порядок в Виктомске не наведёшь, предстанешь перед королевским судом!
— Да как же?..
Ну вот и всё. Повышения не видать. Да что там повышения, тут и жизнь под вопросом встала. Лицо Мещерского обесцветилось, голову повесил. А король, наоборот, — плечи расправил, с ухмылкой сидит.
Вот же чёрт самодовольный! За счёт Мещерского самооценку повышает. Конкуренции во дворце боится? Хотя какая тут конкуренция? Они про демократию ещё и не слышали. Будь ты хоть Стивом Джобсом с его управленческими качествами — фиг до уровня короля доберёшься. Только через постель.
Невзлюбил король Мещерского.
— Позвольте последнее слово.
— Всё, заткнись! — прервал король Мещерского. — Показывайте, чего весёлого приготовили королю!
К третьему стакану глазки короля заблестели, Мещерский, наоборот, — потух. И если сначала только обида и грусть, то позже — злость. Лицо его потемнело, и оскал недобрый появился.
— Всей душой мы за господина Мещерского! — крикнул я.
— А?
— Любим мы его, ваше величество!
Король уставился на меня и лоб нахмурил. Может, не стоило? Сейчас гляди, молнии начнёт метать.
— В поседение годы Мещерский порядки в Виктомске навёл. Всё чётко, слаженно, по полочкам. Перерос он уже нашу деревушку. Нужно дальше идти.
— А? Ты кто?
— Дайте ему новую должность при дворе… титул, ксиву. Ну или как там? Короче, на повышение нашему господину пора. Засиделся!
— Ты кто такой?!
— Глинский!
— Короля поучать вздумал?!
Тучи надо мной сгустились. Но и фиг с ними. Я с королём спорю, а сам на Мещерского поглядываю. Не к добру. Ой не к добру. Кажется, он уже всё решил. Остаётся только догадываться…
— Да вы только посмотрите, как он выслуживается. Самый верный пёс! — я посмотрел на коллег за столом. — Скажите, ребята?
Но ребятки-то мои языки в жопы засунули. Побелели все. Прокофий замер и не моргает. Сознание, что ли, потерял? А все в зале смотрят на меня так странно, как на покойничка.
— Хотите, мы ещё раз проголосуем? Я для убедительности могу руку не поднимать. Лично я, по секрету, Мещерского недолюбливаю. Но с городом он справляется лучше всех нас. Дайте ему повышение!