— Не могла бы ты . . . ? - Он экспериментально выгибается во мне. Мы оба издаем стон.
— Что ты хочешь?
— Я хочу потрогать твои сиськи.
— Ой. - Я забыла о своем топе. Я выпрямляюсь, чтобы снять его, что включает в себя некоторое скручивание и скрежет, от которых Эрик задыхается и снова пытается успокоить мои бедра. Они не очень большие, - почти предупреждаю я его. Но я вспоминаю кое-что, что он сказал ранее. Физически в тебе удивительным образом сочетаются все те черты, которые я когда-либо находил привлекательными. — Ты это серьезно? Когда ты сказал, что я в твоём вкусе, физически?
Его зрачки следят за движением моих широко раскрытых рук. — Я заметил тебя.
— Заметил меня? - Я расстегиваю застежку лифчика. Он дергается внутри меня. Его челюсть тикает от сдержанности.
— В здании. В вестибюле. - Он закрывает глаза. Затем открывает их. — Однажды в лифте.
Я снимаю лифчик, чувствуя себя глупо, что волновалась. Он смотрит на мое тело, как на нечто среднее между святым и совершенно, восхитительно порнографическим. — Что ты заметил?
— Сэди. - Его горло качается. — Многое.
— И… — Я опускаюсь на колени и дважды двигаю бедрами, вводя его немного глубже. На долю дюйма, но трение, ощущение полноты - мои глаза закатываются назад. Я не знала, что что-то может быть так глубоко внутри меня и чувствовать себя так хорошо. Не могла представить. — И что ты думаешь?
— О, черт. - Из горла Эрика вырывается отчаянный звук. — Это. Это и многое другое. - Он глотает. — Много других вещей, и… Сэди, ты должна дать мне минуту, чтобы приспособиться, или я собираюсь… - Эрик кажется таким же удивленным этим, как и я. Его глаза зажмурены, его руки так сильно сжимают меня, а его зубы вонзаются мне в плечо. — Сэди, я собираюсь…
— Не волнуйся. - Я тяжело дышу, улыбаясь ему на ухо, трепеща, как будто вот-вот утону. — Ты так хорошо справляешься, Эрик.
Я взрываюсь, как лавина, а потом он, и когда я сжимаю руки вокруг его шеи, я не собираюсь отпускать.
• • •
Утром я смотрю, как он бреется перед зеркалом, просто потому, что могу.
Он использует бритву, похожую на те, что я покупаю для ног (то есть самые дешевые в супермаркете). Если он возражает против девушки с затуманенными глазами, которая спала менее двух часов и в настоящее время сидит завернутая в полотенце на столешнице в его ванной, он хорошо это скрывает. Но я почти уверена, что нет. В основном потому, что он тот, кто посадил меня сюда.
— Ты такой высокий, — говорю я, немного усталая, немного глупая, прислонившись к зеркалу.
Его рот дергается. — А ты нет.
— Я знаю. Вот в чем я виню конец своей футбольной карьеры.
— Разве Кристал Данн не слишком маленького роста? — спрашивает он, ополаскивая бритву. Он вытирает руки о штаны пижамы, которые восхитительно низко свисают на бедрах. — Меган Клингенберг тоже. А также…
— Заткнись, — мягко говорю я, что только еще больше его забавляет. Он кладет бритву и подходит ближе, руки скользят под моё полотенце и ложатся на поясницу, теплые, инстинктивные и до невозможности знакомые. Как будто это то, что он делал каждый день на протяжении всей своей жизни. Как будто это то, что он планирует делать каждый день на протяжении всей оставшейся жизни.
Мне это нравится. То, как он притягивает меня к себе. То, как он становится твердым, но, кажется, доволен тем, что это никуда не движется. То, как его лицо утыкается мне в горло. Я люблю это. Но.
— Я просто думаю, что ты слишком высокий, — говорю я ему в ключицу. — Я предвижу проблемы с шеей у нас обоих.
— Хм. Вероятно, через несколько лет нам понадобится операция. — Его улыбка пробегает по моей коже. — Как твоя страховка?
— Гмм.
— Моя хорошая. Ты должна получить её, когда… - Он замолкает. И снова подхватывает: — Пообедай со мной сегодня.
— Обычно я не обедаю, — говорю я ему. — Я больше люблю «большой завтрак, затем сорок перекусов, разбросанных в течение дня.
— Тогда съешь со мной плотный завтрак и сорок закусок.
Я смеюсь. Да. Да. Да. — Какая ближайшая станция метро?
— Я отвезу тебя на работу.
— Сначала мне нужно домой. Покормить Оззи. Напомни ему о моей непреклонной любви к нему.
— Я отвезу тебя домой, а потом отвезу на работу. Можешь познакомить меня с хомячком.
— Морской свинкой.
— Почти уверен, что это одно и то же.
Я снова смеюсь, измученная, сонная и на седьмом небе от счастья, и не могу не задаться вопросом, как бы изменилось это утро, если бы Эрик не купил круассан Фэй.
Я не могу не задаться вопросом, является ли это первым днем всей моей оставшейся жизни.
Глава 9
Сейчас
— Я не... Дело не в том, что... Дело даже не в том... Если ты . . . - Я бормочу как идиотка, что . . . Отлично. Фантастика. Придает сил. Я образец для подражания для всех брошенных женщин в мире.
Эрик всё ещё сидит передо мной на корточках, как будто он полностью планирует довести этот разговор до конца. Я сажусь, выпрямляясь у стены лифта, и делаю глубокий вдох. Соберись.
Я собираюсь высказать своё мнение. Я собираюсь сказать ему, какой он придурок. Я собираюсь выплеснуть на него три недели душевных терзаний. Я собираюсь отругать его за то, что он испортил для меня фисташковое мороженое и апельсиновых котов. Я собираюсь уничтожить его.