Девушка сжала зубы, сдерживая свои эмоции, и лениво пошла следом за Маркусом, который был уже у входа. Он ели коснулся двери, которая в эту же секунду подалась вперёд и открылась на распашку, они зашли внутрь, проходя по знакомым коридорам, хотя сейчас они казались будто бы чужими.
– Я проверю второй этаж, – проговорила Ева.
Здесь пахло сыростью и какими-то травами, привычный запах лаванды выветрился, на стенах уже не висели картины, а пол скрипел, когда она на него наступала. Обняв себя, девушка стремительно начала оглядывать комнаты, большинство которых всё ещё были не жилыми. Вот, она встала около когда-то своего места, где она проводила практически все вечера. Открыла дверь…там никто не жил…всё было девственно не тронуто и убрано, будто ни её, ни кого-либо другого здесь никогда не было. Хотя, одновременно с этим на полу красовались царапины…она помнит тот день, когда прошлась по стеклу, задавленная собственным разумом и собственными проблемами.
Она провела рукой по комоду, по кровати и стенам, вспоминая каждую и хорошую и плохую минуту здесь.
– Ева, – послышалось со спины.
Светловолосая огляделась, мужчина кивнул вниз, он провёл её по коридору до их любимой библиотеки…однако…когда она зашла это место явно перестало с этим ассоциироваться. Один из Дхармов лежал лицом в камине, его руки были отрезаны и валялись около входа…а на лице виднелись ужасные ожоги…на диване лежала девушка, в которую был воткнут огромный штырь, пропитанный кровью практически до своей верхушки. А третий из них просто лежал на полу с перерезанным горлом…все они мертвы.
– Я, конечно, не пессимистка, но что-то мне подсказывает, что Теодор жив лишь потому что находится далеко отсюда, – покачала головой Уварова.
Маркус тяжело вздохнул и кивнул ей, доставая телефон. Он отправил сообщение и ещё раз посмотрел на Еву, прежде чем сказать.
– Иди в машину, я приберу здесь всё и приду
Брови зеленоглазой поползли вверх, она удивлённо посмотрела на мужчину, скрестив руки на груди.
– Я помогаю
Не дожидаясь его ответа, девушка начала стремительно собирать всё, вдвоём они управились за несколько десятков минут, прежде чем отключить всё в этом месте и покинуть его. Пока они ехали в голове продолжали рисоваться догадки и где-то даже страхи девушки…что-то пришло за ними, что-то, что сначала угрожало Фостеру, а после убило всех местных Дхармов….но раз он отсюда…и все его слова в своём большинстве о России 2017 года…значит они допустили ошибку….одну из самых ужасных и плачевных.
Но кто это мог быть? Один из тех, кто прочитал записи Наров? Возможно, кто-то, кого они убили…а точнее последовали этих людей, быть может вернулась Анна, или же Панталеон всё-таки нашёл возможность восстать из мёртвых и мстил.
– Кто это может быть? – подала голос Ева.
Это скорее был риторический вопрос самой себе, нежели собеседнику, однако Маркус тяжело выдохнул, как ни странно, но предположений у него тоже было не густо.
– Рано судить лишь по письмам и трём мертвых Дхармах, – его голос был наполнен усталостью и сожалением. – Чтобы создать полноценную теорию, нужно больше информации.
И снова ложь, к чему она вообще была ему нужна? Он же настолько любит Еву, что когда-то говорил ей даже самую болезненную правду, если она того желала. Что поменялось? Он просто знал, что сейчас творится в голове девушки, что она ищет ошибку, совершённую ею, ведь на тот отрезок времени она только становилась Дхармов и боясь что-то сделать не так, много обжигалась, что её терзало. И сейчас, вроде бы, настал момент когда это поменялось, когда это изменилось и ей было намного легче, ведь к ошибкам прибавились победы. Её состояние сейчас было сродни тому, когда они впервые поцеловались, тогда, его неверный шаг пошатнул её моральное состояние…и сейчас он не намерен повторять эту ошибку вновь.
***
Фостер стремительно мерил шагами свой кабинет, в душе его бурлили эмоции, страхи, мысли, они не давали спать по ночам, заставляли думать, размышлять и боятся, позволяя лишь на пару часов в день отвлечься в сторону работы.
С того момента, как Панталеон был повержен, цели Наров, к счастью, не увенчались успехом, а Дхармы спокойно продолжили свой путь, Теодор переехал жить в Лос-Анджелес. После холодной зимы в России и пасмурного Лондона, этот город казался ему самым верным и лучшим вариантом для оставшийся жизни и успешной старости. Эти пятнадцать лет он провёл в положении хозяина жизни, смакуя каждый день, каждый час, наслаждаясь лучшими женщинами, самым великолепным алкоголем и престижным местам отдыха, ему казалось, что это сделает его в своей действительности, наиболее счастливым.