Мы о многом не говорили. Не о настоящих вещах. Не так, как сейчас.
Однако я не вдаюсь в подробности, просто надеясь, что мы сможем сохранить мир немного дольше.
Глава пятнадцатая
ЭВЕРЛИ
Дела идут напряженно. Не обычный тип напряжения между мной и Купером. Нет, все еще хуже. Фальшивая вежливость сменила обычную неловкость.
Мне понравилось слушать о его бабушке и дедушке, но с тех пор мы почти не разговаривали.
Сегодня я просыпаюсь первой, подхожу к окну и смотрю на унылое пасмурное утро. Земля все еще покрыта снегом.
— По крайней мере, снег не идет, — сонный голос Купера не пугает меня, хотя я не слышала, как парень проснулся и подошел позади меня.
— Да. — Поворачиваюсь к нему лицом. — Ванна?
Он кивает.
— Да. Думаю, что через день нормально. Особенно если снег начнет таять. Это должно пополнить колодец.
Через день.
Я съеживаюсь, мне нравилось принимать душ ежедневно, сколько я себя помню.
— Хорошо.
Идем в сарай, наполняем две больших кастрюли и по очереди несем их на огонь. Я наблюдаю за Купером и знаю, что у него серьезно болит плечо, несмотря на то, что парень упорно не признается в этом. Мы делаем то же самое с двумя ведрами воды, добавляя их в ванну, и я хватаю принадлежности из вещей Арии.
Улыбаюсь, когда кладу клубничный шампунь на выступ рядом с ванной. Полагаю, с этого момента я могу просто оставить его здесь. Ария любила клубнику. В то время как я всегда предпочитала лаванду или ваниль, ей нравились фруктовые ароматы.
— Думаю, горячая вода готова, — говорит Куп, и я поворачиваюсь к нему лицом, киваю и прохожу мимо него.
Сейчас я чувствую себя странно уязвимой рядом с ним.
После поцелуя.
«Господи, как бы я хотела просто забыть об этом».
Мы наливаем горячую воду в ванну, и неожиданная дрожь пробегает по моему телу, когда я смотрю на воду в ванне. Куперу, похоже, сегодня нечего сказать.
Я наблюдаю, как он снимает рубашку медленными, осторожными движениями. Его глаза встречаются с моими, он хмурит брови.
— Что?
Никаких шуток о том, что я пялюсь на него.
— Тебе больно.
— Я в порядке. У нас не так много времени.
Я киваю, и мы оба скидываем обувь и снимаем носки. Я снимаю рубашку, прежде чем стянуть джинсы и снять их.
Сейчас он наблюдает за мной. Я чувствую на себе его взгляд. Хотя не упоминаю об этом. Мы перешли черту, за которую, похоже, не сможем вернуться обратно. Его взгляд отрывается от меня, когда парень расстегивает джинсы, стягивая их вместе с боксерами.
Я не смотрю. Ничего хорошего не выйдет, если смотреть на его обнаженное тело.
Купер залезает в ванну, и я расстегиваю лифчик сзади, резко вдыхая, прежде чем бросить его на пол. Я хочу вымыться полностью.
Парень не смотрит на меня. На самом деле, могу с уверенностью сказать, что он делает все возможное, чтобы не смотреть. Одним быстрым движением стягиваю и снимаю стринги, и забираюсь в воду, которая уже начинает остывать, чертовски желая, чтобы она была полна воды с роскошными пузырьками. Но спрятаться негде.
Мы оба полностью обнажены в ванне с уровнем воды, который едва прикрывает наши колени.
Что еще хуже, так это то, что я хочу посмотреть. Мне приходится активно напоминать себе, что я не могу, и это расстраивает.
— Почему на этот раз все еще более неловко? — Кажется, его это забавляет.
Я смотрю на другую сторону ванны, встречаясь с Купером взглядом.
— Потому что мы оба совершенно голые.
Его здоровое плечо подпрыгивает вверх.
— Не похоже, что бикини слишком много скрывало.
Закатываю глаза, но не могу игнорировать трепет внизу живота. Ненавижу то, что он вызывает его во мне. Так было всегда?
Хочу сказать «нет», что между нами никогда не было сексуального влечения, но знаю, что это ложь. Даже когда Купер сводил меня с ума и воровал время с моим парнем, он привлекал мое внимание. Скрытые взгляды или прикосновение рук тут и там. Игривые шутки со скрытым смыслом на протяжении многих лет.
Это всегда было.
— И мы целовались.
Его челюсть напрягается при упоминании поцелуя.
— Это было не так уж хорошо.
Мои глаза сужаются, и он ухмыляется, зная, что успешно уколол меня.
— Ты прав.
— Обычно так и есть. — Куп хватает мочалку и наливает на нее немного геля для душа, затем намыливает свое тело, медленно водя кругами по коже, и я загипнотизировано наблюдаю за ним. Не могу перестать смотреть, как пузыри пенятся на его коже. Над каждым бугорком подтянутых мышц. На каждом дюйме чернил на его теле.
— Вода становится холодной. — Его голос хриплый и тихий, похоже, ему все равно, что я пялюсь на него.
Я киваю головой, хватаю шампунь и мою волосы. Вспенив шампунь на волосах, подтягиваю колени. Мои щеки горят, когда я ныряю под воду, делая все возможное, чтобы смыть пену и не показать Куперу каждую интимную часть своего тела.
Когда выныриваю, вижу, что парень тоже подтянул колени, пытаясь освободить мне место.
— Это так чертовски неловко. Я ни с кем не мылась с тех пор, как была маленькой.
Он смеется.
— А я-то думал, что мы купались с одним и тем же человеком. — Я собираюсь убить его за предположение, что он купался с моей сестрой, но понимаю, что это не имеет смысла. Купер ухмыляется. — Что? Вы с Лиамом не купались вместе?
Я закатываю глаза в ответ на его дурацкую шутку, но это заставляет меня улыбнуться.
— Если ты скажешь мне, что принимал ванну с моим парнем, я могу тебя убить.
Он смеется, но это немного грустно, потому что все возвращается к нашим корням и к тому, кто мы есть. Я была девушкой Лиама. Он был его лучшим другом, почти братом. И то, что мы сейчас делаем — это полный бардак.
— Нет, ему больше нравился душ.
Я швыряю в него бутылочку с шампунем, и Куп со смехом ловит ее. Этот звучит более реально, больше похоже на Купера, которого я знаю.
— Ты засранец.
— Всегда и навсегда. Не забывай об этом. — Теперь он более серьезен, когда одной рукой намыливает свои короткие волосы и быстро погружается под воду, похоже, совершенно не заботясь о скромности.
В этом весь Купер.
Наношу на волосы кондиционер, быстро ополаскиваю, а затем бреюсь, держа ноги в воде. Нелегко бриться, сжимая ноги вместе. Потом быстро бреюсь под мышками, чувствуя взгляд парня на своей груди.
Делаю глубокий вдох и встречаюсь с ним взглядом, все это одновременно эротично и ужасно.
Парень вылезает из ванны, вытираясь вчерашней футболкой.
— Мы должны постирать одежду сегодня.
— В грязной воде?
— Думаю, мы могли бы использовать только холодную.
Я киваю головой.
— Хорошо.
Он уходит, и я заканчиваю мыться, прежде чем вылезти и вытереться своей вчерашней рубашкой, чертовски жалея, что у нас нет полотенец.
«Что за странное желание в нашей ситуации?»
Надеваю пару черных леггинсов и свитер большого размера, прежде чем выйти в гостиную, и вижу, что Купер одет только в джинсы, низко сидящие на бедрах. Его волосы все еще мокрые, и он смотрит в окно.
— Почему ты не оделся?
Ненавижу то, что сосредотачиваюсь на V-образной линии его пресса, на его татуировках и на его мышцах. Мне действительно нужно, чтобы парень оделся для моего здравомыслия. Он поворачивается ко мне, его лицо слишком бледное.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня.
Купер выглядит чертовски серьезным, и мне это не нравится.
Совсем.
Глава шестнадцатая
КУПЕР
Она выглядит нервной, стоя в противоположном конце комнаты от меня, ее глаза широко раскрыты, а длинные волосы распущены и все еще влажные после ванны.
— Что тебе нужно?
— Тебе это не понравится, — говорю ей, зная, что прав.
Эверли скрещивает руки на груди, с тревогой изучая меня.
— Что?
Я хватаю бутылку виски с бокового столика и делаю глоток, прежде чем посмотреть на нее.
— Мне нужно, чтобы ты вправила мне плечо.
Ее глаза расширяются еще больше, и девушка уже качает головой.
— Нет.
— Эв, ты мне очень нужна. Снимать и надевать рубашку чертовски мучительно. Я не могу полноценно помочь с дровами и ведрами.
— Ты делаешь половину, и я делаю половину. Так и должно быть.
— Мне больно. Все время. Оно пульсирует. Его нужно вправить, иначе будут последствия. — Знаю, что она не хочет этого делать, и я тоже не хочу. И избегал этого с тех пор, как произошел несчастный случай, но больше не могу это игнорировать.
Когда минуту назад я попытался натянуть рубашку, то чуть не потерял сознание от боли. Плечо реально чертовски болит, так что с этим нужно разобраться. Эверли все еще качает головой из стороны в сторону, и было бы смешно, если бы мое сердце не колотилось так безумно быстро.
— Нет. Это должен сделать врач.
— Я учусь на медицинском и смогу провести тебя через это. Кроме того, ты — ребенок хирургов. Все будет хорошо. — Я сам себе не верю, но стараюсь казаться уверенным, потому что мне нужна ее помощь. — Я не могу сделать это сам.
— Я не врач.
— Я проведу тебя через это. — Мои глаза умоляют ее. Я не хочу просить ее о помощи. Не хочу выглядеть таким чертовски слабым, но больше не могу этого выносить.
Девушка медленно кивает, осторожно приближаясь ко мне, когда я делаю еще один глоток. Она протягивает руку за бутылкой.
— Черт, нет. — Я тяну ее назад. — Врачи не могут проводить процедуры пьяными.
— Отдай мне эту чертову бутылку, если тебе нужна моя помощь. — Я вздыхаю, сдаюсь и протягиваю ей виски. Эверли делает большой глоток, и мне приходится оторвать бутылку от ее губ.
Ее глаза встречаются с моими.
— Как мне это сделать?
Делаю еще один глоток виски, позволяя ему прогореть до конца, и ставлю бутылку на стол. Затем ложусь спиной на пол.
— Что ты делаешь?
— Я собираюсь провести тебя через это. Все будет хорошо, но ты должна меня слушаться. — Я улыбаюсь ей, несмотря на боль, пронизывающую мое плечо и бок. — Мы оба знаем, что это не твоя сильная сторона.
— Придурок, — выпаливает она, но я слышу беспокойство в ее голосе, когда та опускается на колени рядом со мной.
Я указываю ей на место рядом со мной.
— Стой здесь. — Она перемещается. — Держи меня за запястье обеими руками. — Ее дрожащие руки обхватывают мое запястье. Эв выглядит бледной, но сохраняет невозмутимое выражение лица, глядя на меня сверху вниз. — Хорошо. — Я делаю глубокий вдох. — Теперь отведи мою руку от тела, пока она не станет примерно под углом сорок пять градусов.
Она делает это, и я стискиваю зубы.
— Вот так?
Я киваю.
— Хорошо, возьми меня за руку и тяни к себе. Не дергай, но тебе придется сильно потянуть. Если тебе нужно больше рычагов, упрись ногами мне в бок.
— Куп...
— Ты должна. Все в порядке. — Я делаю вдох и смотрю ей в глаза. — Просто сделай это.
— Я не хочу причинять тебе боль.
— Ну, это очень неожиданно. — Я улыбаюсь, и она тоже, качая головой.
— Заткнись.
Я смеюсь.
— Просто потяни сильнее. Ты должна его вставить. Это лучший способ сделать это. Ты справишься.
Эверли выглядит бледной и чертовски обезумевшей, но в то же время очень, очень сильной.
— Хорошо. — Она стряхивает с себя неуверенность. — Ты готов?
Киваю один раз, но я лгу. Мы оба это знаем.
— Сделай это.
Девушка тянет, и я чувствую это движение. Стискиваю зубы, стараясь не дать вырваться своему крику, но даже сквозь мой закрытый рот Эверли чувствует его и отступает, опуская мою руку.
— Блядь! — Я перекатываюсь на бок, обхватываю себя за руку и изо всех сил стараюсь держать себя под контролем. — Черт!
— Купер. — Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, стараясь не блевануть от боли. Последнее, что мне нужно, это выглядеть перед ней полной размазней
— Все хорошо.
— Вставили? Получилось?
Я качаю головой и пытаюсь контролировать свое учащенное дыхание. Если я не успокоюсь, она тоже не успокоится, а мне нужна ее помощь.
— Нет, но почти.
— Что? — Она выглядит испуганной.
— Эв.
— Нет. — Она встает, снова качает головой и смотрит на меня сверху вниз. — Я не буду этого делать. Ты не можешь заставить меня. Ты засранец, Купер, но я все равно не хочу причинять тебе боль. Ты бы видел свое лицо. У тебя был такой вид, будто ты сейчас упадешь в обморок или тебя стошнит.
— Вот что я чувствую каждый гребаный раз, когда мне приходится раздеваться или что-то поднимать. Мгновенная боль того стоит, Эверли.
— Нет.
— Пожалуйста?
Девушка смотрит на меня сверху вниз, опускаясь на колени.
— Ненавижу это.
— Я знаю.
— Все это несправедливо. — Я знаю, что она говорит не только о моем плече.
— Это я тоже знаю. Но не могу позволить всему этому разрушить меня. Мне нужна твоя помощь, чтобы полноценно пользоваться своим плечом.
— Хорошо.
— Не могла бы ты сделать мне еще один бандаж, потому что после того, как оно встанет на место, мне нужно какое-то время поддерживать ее. — Она кивает и хватает сумку Арии, делая еще одну поддерживающую подвязку из ярко-розовой рубашки.
Я смотрю на нее.
— Не могла выбрать более мужественный цвет?
— Разве ты не знаешь, что сильные мужчины носят розовое? — говорит она со своей вечно уверенной улыбкой.
— Я сейчас не чувствую себя слишком сильным.