Лиам кивает, похлопывает меня по плечу и отходит от меня, чтобы открыть дверь. Я пытаюсь восстановить самообладание, когда Ария врывается внутрь, обнимая меня за шею.
— Привет, Купер! Я так взволнована, что едва могу это вынести. Вам, ребята, потребовалось реально много времени, чтобы открыть дверь.
Лиам выглядит виноватым, хватаясь за шею сзади, не глядя на свою девушку или сестру Арии, а вместо этого отводя взгляд в пол.
— Э-э, да, извини. Мы заканчивали собирать вещи.
Эверли изучает его, ее глаза словно затягивает грозовое серое облако. Нельзя отрицать, что девушка великолепна. За гранью великолепия. Ее длинные черные волосы прямые, а красные губы пухлые. На ней шапка, перчатки и пуховое пальто, и она совсем не выглядит довольной тем, что находится здесь. Эверли целует Лиама в губы, все еще хмурясь.
— Ты в порядке?
Наконец парень отрывает взгляд от пола и кивает ей, целуя в нос.
— В порядке. Вы, девчонки, готовы?
Она качает головой, когда Ария энергично кивает и подталкивает сестру локтем
— Эв скоро придет в восторг.
Я обнимаю Арию за талию, притягивая ее маленькое тело к своему. Она — свет в темноте Эверли. Блондинка, задорная. Совсем не в моем вкусе, но в этой милой девушке было что-то такое, что привлекло мое внимание и удержало. Не помню, чтобы когда-либо так усердно работал, добиваясь первого поцелуя, и это было все, что я получил за две недели.
Однако потом девушка начала все больше и больше поддаваться желанию и исследовать то, что ей нравится. Она сказала мне, что готова к следующему шагу. Тем не менее, несмотря на то, что у меня в сумке есть презервативы, я не уверен, что это произойдет.
— Мне нужно упаковать выпивку, — говорю я, закрывая дверь за девушками, чтобы больше не впускать обжигающий ветер.
Эверли скрещивает руки на груди.
— Всенепременно, давай затаримся на целый месяц.
Я игнорирую ее сарказм и ослепительно улыбаюсь.
— Черт возьми, да. Может быть, мы заставим тебя расслабиться. Может быть, даже сможем вытащишь эту палку из твоей задницы.
Она пристально смотрит на меня, а Лиам притягивает ее ближе к себе, шепча что-то ей на ухо, что, кажется, успокаивает ее.
О да, это будет отличное путешествие. Мой лучший друг, моя новая подружка и цыпочка, которая ненавидит меня до глубины души.
Глава третья
ЭВЕРЛИ
Да, это мое определение ада. Моя младшая сестра свернулась калачиком на переднем сиденье рядом с Купером, хихикая и держа его за руку, пока он везет нас сквозь чертову метель.
И я имею в виду настоящую гребаную метель. Мы ехали два часа без проблем с погодой, но сейчас снегопад стал такой сильный, что почти ничего невидно. Купер говорит, что видел и похуже, и его внедорожник прекрасно справится со снегом, но тошнотворное чувство у меня в животе только усиливалось.
И что еще хуже, Лиам, кажется, отключился. К тому же, не похож на себя с тех пор, как мы приехали к ним домой сегодня утром. Честно говоря, он сам не свой уже пару недель. Парень едва смотрит на меня, и я не понимаю, что с ним происходит.
— Так красиво. — Моя младшая сестра смотрит на снегопад, как на чудо.
Ненавижу снег. Я определенно летняя девушка.
Купер берет ее руку в свою и подносит к губам, прижимаясь к ней поцелуем. Я закатываю глаза и стараюсь не подавиться. Потому что видела, как этот парень снимал полуголых девиц, трахал девушку в джакузи, и не раз видела, как он занимался сексом втроем. Он не тот милый парень, каким притворяется с Арией. Купер ни к чему не относится серьезно.
Но она выглядит такой чертовски счастливой с ним. Полностью захваченная его обаянием.
Бесит, что он такой красивый. Парень был благословлен непослушными черными волосами, лицом, обещающее грех и хорошее времяпрепровождение, которое заставит вас забыться и не думать ни о чем, одухотворенными глазами и полными красными губами. Шикарная линия подбородка. Высокий. Стройный. Великолепный.
В нем есть все, перед чем не может устоять такая милая девушка, как моя сестра.
Плохое для нее хорошо.
Я провожу ладонью по бедру Лиама, обтянутому джинсами, и поворачиваюсь к нему, понизив голос:
— Ты в порядке?
Его милая улыбка такая печальная, когда он смотрит на меня и кивает, накрывая мою руку своей, гораздо большей.
— Ненавижу поездки в машине. Меня укачивает.
Его действительно укачивает в машине.
— Куп, — зову я его с заднего сиденья.
— Что?
— Съезжай на обочину. Поменяйтесь с нами местами.
— Ни за что, блядь. Я не остановлюсь. Мы хорошо проводим время.
Я сжимаю челюсти, потому что парень все время обо всем со мной спорит.
— Зачем именно ты так спешишь? — Пристально смотрю на его отражение в зеркале заднего вида, и, клянусь, если Купер скажет что-нибудь о том, чтобы трахнуть мою сестру, я убью его.
Он держит рот на замке и обращается к Лиаму:
— Хочешь сесть за руль?
Уже начинает темнеть, но я хорошо вижу красивое лицо Лиама, когда он кивает.
— Да. Может быть, мне станет лучше.
— Я хочу ехать впереди, — дуется Ария.
Я вздыхаю.
— Ладно. Ты можешь остаться впереди.
Купер съезжает на обочину, и Лиам смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
— Серьезно?
Я смеюсь, потому что ни для кого не секрет, как я отношусь к Куперу. Бедный Лиам годами вмешивался в наши споры.
— Все в порядке. Правда. Я просто хочу, чтобы ты почувствовал себя лучше.
Купер вылезает, и Лиам прижимается поцелуем к моим губам.
— Спасибо.
Он вылезает и запрыгивает за руль, пока Купер усаживает свое большое тело на сиденье позади него.
— Еще два часа, — говорит себе под нос.
Я складываю руки на груди и вздыхаю.
— Еще два часа.
Ненавижу, что его запах завладел запахом Лиама за считанные секунды. Лиам пахнет более клинически, а запах Купера более древесный, как сосна и виски.
Этому мудаку лучше не быть пьяным.
— Ты что, пил? — спрашиваю я.
Ария поворачивается, чтобы посмотреть на меня.
— Конечно, не пил.
— Пахнет виски.
Она хихикает.
— Это его одеколон. Бурбон с дубом. Это сексуально.
Купер подмигивает ей, и я снова скрещиваю руки на груди, ненавидя себя за то, что согласна с ней, но никогда не признаюсь в этом.
— Ты что, искупался в нем?
На самом деле запах не такой сильный, но почему-то я никогда не могу прикусить язык или скрыть свое раздражение на него.
— Лиам, твоя девушка снова ведет себя стервозно. Не мог бы ты, пожалуйста, получше ублажать ее? Приручи ее уже.
Я свирепо смотрю на него.
— Да пошел ты.
— Ни единого шанса, милая.
Я хочу убить его, но Лиам просто смеется, отмахиваясь, пока едет по заснеженному шоссе. Мы уже давно не видели ни одной машины. Это безумие, насколько пустынна эта часть штата.
— Вау. Снегопад действительно сильный. Не думаю, что дорогу чистили. — Теперь голос Арии звучит обеспокоенно, и я делаю то, что делала с тех пор, как себя помню.
— Он падает слишком быстро. Очищать пока не имело смысла. Они это сделают. Все в порядке.
Сестра улыбается мне в ответ, а затем обращает свое внимание на Купера.
— Расскажи еще об этой хижине.
Он ухмыляется.
— Не могу дождаться, чтобы затащить тебя в ту горячую ванну. Ты не забыла бикини?
Ария кивает. Я не могу видеть ее сейчас, когда стемнело, но знаю, что она покраснела.
— Не забыла. Я тоже не могу дождаться.
— Фу, мне действительно не хочется этого слышать, — стону и встречаюсь глазами с Лиамом в зеркале. Он подмигивает мне, и я не могу сдержать улыбку. С ним я всегда чувствовала себя в безопасности.
— Скоро поворот, чувак, — говорит Купер Лиаму, который уже включил сигнал поворота.
— Да, я был там всего лишь сто раз. — Он издевается над Купером со счастливой ноткой в голосе.
Думаю, может быть, его просто укачало в машине. Чем ближе мы подъезжаем к хижине, тем больше парень становится похож на себя.
— Да, да. Ты самоуверенный ублюдок.
— Ты знаешь это, — шутит Лиам, и я закатываю глаза, но на самом деле мне не терпится добраться до хижины и остаться с ним наедине. Прошло уже несколько дней с тех пор, как мы оставались наедине из-за выпускных экзаменов и окончания семестра.
Ария отстегивается и поворачивается, потянувшись за чем-то на полу у моих ног. Я тут же ругаю ее:
— Эй, пристегнись. Что ты делаешь?
— Я умираю с голоду, а у меня собрана куча закусок.
— Я подам. Чего ты хочешь?
— Я сама найду. — Она продолжает рыться в сумке, но я отталкиваю ее руку.
— Повернись.
Ария фыркает, поворачивается на своем сиденье и надувает губы, но затем вытягивает руку и указывает на что-то впереди.
— Лиам, берегись! — Я слышу визг моей сестры как раз в тот момент, когда тот нажимает на педаль тормоза, скользя по льду и снегу на дороге.
— О, черт, держитесь, — слышу я голос Лиама, когда моя сестра кричит. Машина выходит из-под контроля.
Должно быть, на дороге было какое-то животное или что-то в этом роде, но из-за снега было так чертовски трудно это разглядеть. Внедорожник переворачивается, и мы катимся. Я закрываю глаза, молясь, чтобы мы справились с каждым переворотом, с каждым звуком бьющегося стекла и дробящегося металла.
Мое сердце колотится в груди, и я чувствую боль. Но также чувствую оцепенение.
Дороги здесь извилистые, и, несмотря на то, что многие могут подумать, они не совсем ровные. Там есть холмы, и нам случилось взобраться на особенно коварный извилистый холм, когда мы попали в аварию.
Открываю глаза и оглядываю машину. Затем протягиваю руку, чтобы коснуться своего лба, которым явно на что-то наткнулась, но я не уверена, на что именно. Чувствую липкую густую жидкостью и понимаю, что это кровь, даже в темноте.
Я оглядываюсь и вижу Купа, который шевелится и держится за левое плечо.
— Черт.
Каким-то образом машина приземлилась на колеса, но все стекла разбиты. И холодно, очень холодно. Затем я замечаю, что лобовое стекло разбито, его просто нет.
— Ария? — ахаю я.
Ответа нет.
Почему нет ответа?
Глава четвертая
КУПЕР
«Какого черта? Это плохо».
Плечо болит, оно явно вывихнуто.
Эверли, кажется, в порядке, но продолжает звать сестру. У меня звенит в ушах. Кажется, ударился головой, но я тоже вроде в порядке.
— Ария! Ответь мне.
Я отстегиваюсь и двигаюсь вперед, уставившись на пустое пассажирское сиденье.
— Черт.
— Что? — в отчаянье спрашивает Эверли.
— Ее там нет.
— Что? Что значит «ее там нет», черт возьми? — Девушка отстегивает ремень безопасности, ее движения медленные и неуверенные.
— Ее там нет.
— Ария? — кричит Эверли, а затем кладет руку на лоб, как будто ей больно.
— Лиам? — зову я, поворачиваюсь и вижу, что друг ссутулился на переднем сиденье. Черт, он не двигается. Хватаю его за плечо и трясу. — Лиам?
— Нет! — Я чувствую, что Эверли тоже пытается встряхнуть его. — Лиам, очнись!
— О, черт. — Провожу пальцами по волосам, пытаясь понять, что, черт возьми, произошло. Только что мы все смеялись и подкалывали друг друга, а в следующее мгновение вот это. Ария куда-то пропала, а Лиам не двигается.
— Лиам, очнись, пожалуйста, — умоляет Эверли.
Задерживаю дыхание и подношу пальцы к его горлу, нащупываю пульс. Он слабый, но есть.
— Он жив.
Эверли задыхается от паники, в ужасе смотрит на меня и опускает взгляд на грудь Лиама. Мой взгляд следует за ее, а затем и у меня перехватывает дыхание, когда вижу, что кусок металла вонзился ему в грудь.
— О, черт.
Девушка пристально смотрит на меня.
— Перестань так говорить.
— Прости, что, черт возьми, я должен сказать? Это нехорошо?
— Да, блин.
Эверли лезет в сумку, хватает рубашку и перебирается вперед, прижимая свернутую ткань к ране. Но мы оба знаем, что это бесполезно.
— Так много крови. — Ее голос звучит ошеломленно и отчаянно, пока она пытается остановить кровь, вытекающую из его раны.
— Лиам, ты меня слышишь? — спрашиваю я, но ответа нет. — Мы поможем тебе. Только держись.
Достаю свой телефон из кармана, и хотя я знал, что так и будет, меня убивает, когда вижу, что сигнала нет. Нет ни единой палочки.
Даже для вызова экстренных служб.
— Черт возьми.
— Ничего? — спрашивает Эверли.
Качаю головой и смотрю в окно на темное небо, с которого все еще сыплется снег.
— Нет.
Девушка достает свой телефон и чертыхается, прежде чем бросить его на пол.
— Ничего. Я знала, что это плохая идея.
— Не время, — рычу я.
— Нет? — Ее пылающий взгляд встречается с моим. — Мы все замерзнем насмерть на обочине пустынной дороги только потому, что ты хотел в течение месяца где-нибудь трахать мою младшую сестру.
— Я мог бы трахнуть твою сестру в любом чертовом месте, где захочу. Мне не нужно было для этого привозить ее сюда. Это была ее... — Я останавливаюсь и отчаянно оглядываюсь. — Где она? — спрашиваю я.
Глаза Эверли расширяются, когда она смотрит сквозь теперь уже несуществующее лобовое стекло.
— О боже, она не была пристегнута.
Мое сердце замирает.
«Нет, она не могла. Но лобовое стекло исчезло».
Лиам стонет, шевелясь, а затем открывает глаза, кряхтя от боли, когда смотрит вниз на металл, торчащий из его груди.