— За что?
Эверли пожимает плечами.
— За все. Я была так жестока с тобой.
Я хмыкаю, жалея, что не могу лучше контролировать другую руку, чтобы заставить ее посмотреть на меня.
— Эв, посмотри на меня. — Она этого не делает. Просто проводит пальцем по моему соску. — Эв, — умоляю я.
Девушка поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. От этих сверкающих штормов, смотрящих прямо на меня, у меня почти перехватывает дыхание.
— Ты не была груба со мной.
— Чушь собачья. — Она качает головой и вытирает слезу, которая скатывается по ее щеке. — Я вела себя ужасно с тобой. Всегда грубила, отпускала ехидные замечания. Называла тебя шлюхой.
Это действительно задевает.
— У нас была своя маленькая фишка. — Теперь, когда она смотрит на меня, я тянусь к ее подбородку и крепко сжимаю его, но не настолько, чтобы причинить ей боль. — Мне нравилось.
— Ты мне нравился. — Ее голос хриплый, и я знаю, как ей трудно это признать. — Я знала, что это неправильно. У меня был Лиам, и я была счастлива, но...
— Я знаю, — обрываю ее, не желая больше говорить об этом.
— Я была чертовски зла и растерянна. Из-за этого вела себя с тобой как последняя стерва. Когда ты приходил домой после ночного загула, воняя сексом, это выводило меня из себя.
— Это случалось не так часто.
Эверли наклоняет голову набок и закатывает свои красивые глаза. Я улыбаюсь, скользя рукой вниз по ее шее, а затем к спине по гладкой коже.
— Да, но этого было достаточно.
— Это было до того, как у меня появились отношения. Я был одинок... — Я сглатываю комок, который образовался у меня в горле, но держу глаза открытыми и пристально смотрю на нее. — И наблюдать за тобой и за ним было пыткой. Чистая пытка, Эв.
Ее глаза на мгновение закрываются, она медленно кивает головой, а затем снова открывает их.
— Это было так неправильно. Я должна была сказать тебе тогда.
— Нет. — Ее глаза расширяются. — Я имею в виду... Я тоже знал, что тебя влечет ко мне. Но что бы мы сделали? Правда?
Эв медленно качает головой из стороны в сторону.
— Не знаю.
— Ты не собиралась бросать его. И даже если бы ты... Эв, это убило бы его. Так что при любом раскладе, мы не смогли бы быть вместе.
— Я знаю. — Она вытирает очередную слезу, ее грудь прижимается к моей. — Мы, как пара, все равно бы не сработали. Это был бы просто секс. Я знаю, что ты прав. — Это не то, что я сказал, но знаю, что она считает, что между нами только физическое влечение. — Но я так ревновала, что не могла этого выносить. Поэтому была стервой. Так что просто позволь мне извиниться.
— Нет. — Ее рот приоткрывается, и знаю, что она начинает злиться, но я просто наклоняюсь вперед, целую ее в губы и улыбаюсь. — Мне это нравилось. Мне все еще это нравится. Ты бросаешь мне вызов. Во всех отношениях. Заставляешь меня хотеть стать лучше, и я бы ничего не изменил в том, как мы взаимодействуем.
— Тебе нравится, что я веду себя с тобой как стерва? — Ее правая бровь приподнимается, когда я откидываюсь назад, кладя голову на диван.
— Ага. Мне нравится этот вызов. Клянусь, ты причина, по которой у меня средний балл четыре.
— У тебя средний четыре?
Я смеюсь.
— И это все, что ты услышала из всего, что я сказал?
Эверли тоже смеется и целует меня в грудь, потом еще раз.
— Прости. Я просто не знала этого.
— Да, я получил пятерку за тест в одну из первых недель, когда ты с ним начала встречаться. Я похвастался, а ты назвала это случайностью.
Она съеживается.
— Господи. Мне очень жаль.
— Не стоит. После этого я поставил перед собой цель всегда получать пятерку, чтобы доказать, что ты ошибаешься.
Она качает головой, но улыбается.
— Мы полностью облажались. Ты ведь это знаешь, верно?
Я пожимаю плечами.
— Может быть.
Сейчас она выглядит опечаленной, глядя на огонь, пылающий в другом конце комнаты от нас.
— Завтра Рождество.
Я глажу ее по спине.
— Извини, что у меня нет подарка.
— То же самое. — Она целует меня в шею, поднимаясь немного выше. — Уверена, что мы сможем что-нибудь придумать.
— Конечно, сможем. — Я тоже смотрю на огонь, наблюдая за мерцанием пламени и позволяя себе задуматься о том, что бы мы делали, если бы не попали в аварию. Думая о наших друзьях в кампусе. Наших семьях.
И о том, что я лежу здесь с девушкой своей мечты. Мы совершенно одни в глуши. Где реальность не может нас затронуть.
Даже страшно, как мало я сейчас скучаю по вещам за пределами этого дома.
Глава двадцать третья
ЭВЕРЛИ
Откусываю кусок вяленой говядины и смотрю в окно, радуясь, что это Рождество не стало белоснежным. Снега не было уже несколько дней, и, к счастью, сегодня он тоже не выпал. Я помню, как мечтала о снеге каждое Рождество, но сегодня это не так.
— Рождественская трапеза, а? — Куп улыбается, сидя рядом со мной и отпивая из своей почти пустой бутылки виски.
— Это не так уж плохо. — Я смотрю на банку с солеными огурцами и вяленой говядиной между нами. Купер не ест соленые огурцы, но, похоже, ему нравится вяленое мясо.
— Да. На самом деле неплохо.
— Не слишком ли поздно для ванны? — спрашиваю я, отправляя в рот еще один маринованный огурец.
Купер наблюдает за моими губами, пока я жую, и должна признать, что это заставляет меня жаждать его. Кажется, я никак не могу насытиться им.
Стараюсь не зацикливаться на том, как это неправильно. И после двух недель, проведенных наедине с ним, мне больше необязательно, чтобы это причиняло боль. Кажется, я оцепенела от чувства вины.
— Нет, мы можем это сделать.
Я улыбаюсь, и мы выливаем ведра холодной воды, которые уже наполнили, в ванну. Затем поспешно надеваем все наше снаряжение для холодной погоды и выходим на улицу к колодцу, наполняем ведра и ставим следующие два на огонь, чтобы согреть.
Он обнимает меня одной рукой за талию, притягивая ближе к себе, именно там, где я хочу быть. На нем нет пальто, потому что Купер ненавидит надевать его поверх повязки, но на нем шапочка, которую я стягиваю и отбрасываю, любуясь тем, как взъерошены его волосы.
Куп прижимается своими губами к моим, и я целую его в ответ без колебаний или чувства вины. Я люблю его губы и его рот. Мне нравится, как его язык играет с моим. Нравится сосать его язык и заставлять парня стонать.
Он расстегивает молнию на моем пальто и сбрасывает его с плеч, позволяя ему упасть на пол, пока мы целуемся. Огонь пылает за нашими спинами. Я потерялась в этом моменте.
Помогаю ему снять перевязь. Купер достаточно умен, чтобы держать руку согнутой, пока я расстегиваю его рубашку, помогая и в этом тоже. Руками скольжу по его упругой груди и по каждой линии крепких мышц, которые он сохранил, несмотря на отсутствие нормальной пищи и травму.
Мне нравятся его татуировки, с которыми я очень хорошо познакомилась за последние две недели. Провожу пальцем по надписи «Не навреди» на его боку. Он определенно помешан на врачебных штучках.
Я улыбаюсь, глядя парню в глаза.
— Доктор Кингстон.
— Еще нет.
Опускаюсь на колени, когда Купер криво усмехается мне сверху вниз.
— Недолго осталось.
— Если мы выберемся отсюда.
Я расстегиваю его джинсы, хмыкая.
— Сейчас не об этом, доктор.
— О. У тебя фетиш насчет докторов, да? — Точно нет. Я всегда ненавидела их, но не говорю ему об этом.
— Прямо сейчас... я очень увлечена одним. — Он приподнимает бровь, и я фыркаю: — Доктор.
Купер одобрительно кивает, и я расстегиваю молнию на его джинсах и стягиваю их, но оставляю боксеры. Он выходит из штанов, и я восхищаюсь палаткой в его трусах. Он уже твердый для меня. Кажется, мы не можем насытиться друг другом.
Я целую его член сквозь материал, и парень хрюкает, двигая бедра вперед в поисках облегчения.
— Черт возьми, Эв.
Стягиваю с него трусы, освобождая твердый и гордо торчащий член. Сжимаю его в руке, закрываю глаза и запоминаю каждый твердый дюйм, пока глажу его.
— Вода готова, — говорит он, задыхаясь. Я открываю глаза, смотрю на его красивый член, прежде чем обвожу языком его кончик. — Хочешь, чтобы я остановилась?
— Нет, — мгновенно отвечает он, и я улыбаюсь, открывая рот и принимая его длину внутрь. Куп скользит пальцами по моим волосам, и я сосу, намеренно сводя его с ума.
Мне нравится видеть, как Купер кончает.
— Боже, Эв, твой рот. Так приятно. — Я улыбаюсь вокруг его огромного члена, а затем выпускаю его изо рта, издавая стон. Зрачки парня потемнели, и, когда встаю, он смотрит на меня. — Я сказал, что не хочу, чтобы ты останавливалась.
— О, да? — Я притворяюсь застенчивой, и он качает головой в ответ на мою выходку. Куп знает, что доберется до конца. Мы определенно собираемся трахнуться. Это то, что мы делаем сейчас постоянно.
Мы наполняем ванну, и я беру с собой в комнату одну из ламп. Потом раздеваюсь, и мы оба забираемся внутрь. Беру мочалку и промокаю ее, поливая гелем для душа, а затем провожу ей по плечам парня. Его член все еще тверд, и я не собираюсь его игнорировать. Провожу мочалкой по его грудным мышцам и вниз по рельефному животу, улыбаясь, когда дохожу до его члена.
Купер стонет.
— Ты же знаешь, я был близок.
Я сажусь на колени между его раздвинутыми ногами и наклоняюсь к нему, мой рот у его уха.
— Как бы сильно я ни любила твой член во рту, мне очень, очень нравится, когда он у меня между ног.
Купер целует меня, жестко и наказывающе, именно так, как мне нравится. Так, как ему самому нравится. Убираю мочалку с его паха и провожу ею по животу, а затем по груди. Мои соски твердые и чувствительные, мое собственное тело жаждет облегчения.
— Мне это тоже очень, очень нравится. — Он забирает у меня мочалку и проводит ею по моей груди, дразня мои чувствительные соски, в то время как я мучаю нас обоих, потирая свою киску о его член, но не позволяя ему войти в меня. — Я хочу быть внутри тебя, Эв.
Я кусаю его за мочку уха.
— Я тоже этого хочу. — Купер толкает бедра вперед, но я все еще не даю ему доступа. — Но не сейчас.
Его лоб прижимается к моему.
— Ты меня убиваешь.
— Нет. Просто оттягиваю удовольствие.
Куп опускает голову к моей груди, втягивая сосок в рот и сильно посасывая, прежде чем прикусить его зубами, что заставляет меня стонать и тереться об него.
— О, боже.
— Зачем откладывать?
— Почему нет? — выдыхаю я. Его член касается моего клитора с каждым движением моих бедер, и я чувствую приближение оргазма.
— Потому что я хочу кончить, и ты тоже отчаянно этого хочешь. — Он сжимает пальцами один сосок и сосет другой, сводя меня с ума, но я отстраняюсь от его члена, когда удовольствие нарастает, отказывая себе и ему.
— Еще нет.
— Ты чертовски упряма.
— Ты сказал, что тебе нравится вызов, — усмехаюсь я и забираю мочалку обратно, мо́ю свое тело и перемещаюсь на другую сторону ванны, хватаю бритву и быстро бреюсь, пока он смотрит.
— Никогда не думал, что бритье может быть таким сексуальным.
Я ухмыляюсь, когда брею правую ногу, упираясь ступней в край ванны и устраивая ему отличное шоу. Мы перестали скромничать.
— Ты просто очень возбужден.
— Да, — соглашается он, его взгляд сосредоточен между моих ног, когда я провожу бритвой по своей киске, тщательно бреясь. — Черт, Эв, ты закончила?
В его голосе слышится отчаяние. Не буду лгать, мне нравится контроль. Нравится, что он отчаянно нуждается во мне.
Киваю и кладу бритву, вставая, но Купер хватает меня за бедра, прежде чем я успеваю вылезти из ванны, притягивая меня ближе к себе.
— Ты чертовски красивая.
Я стону, когда его язык медленно скользит от моего клитора по всей влажности моей киски, пропитанной желанием к нему. Раздвигаю ноги, предоставляя ему лучший доступ, хотя почти уверена, что он не позволит мне кончить.
Парень будет дразнить меня так же, как я только что дразнила его. Дрожь пробегает по моему телу от предвкушения этого.
Руками сжимаю его плечо, когда он возвращается к моему клитору, водит по нему языком и наказывает меня, приближая меня к краю, прежде чем отстраниться, а затем покусывает мое бедро, заставляя меня хныкать.
— Куп.
— Хочешь кончить?
Киваю, зная, что он мне не позволит. Я чувствую, как два пальца легко скользят в мою киску, когда он снова находит мой клитор, дразня меня. Извиваюсь всем телом и крепко сжимаю его плечо, впиваясь ногтями в его кожу.
— Пожалуйста.
Клянусь, я чувствую, как он улыбается мне, но парень убирает пальцы, и я стону.
— Еще нет. — Его язык погружается в меня, и Куп пальцами, скользкими от моего возбуждения, двигается ниже, к другой моей дырочке, делая ее влажной. — Тебя когда-нибудь здесь трогали?
Я нервно качаю головой.
— Нет.
Купер одобрительно стонет, скользя языком по моему клитору. Потом просовывает два пальца в мою киску, а затем одним пальцем проникает в мою задницу. Не больно, но немного неудобно, когда он растягивает меня. Я чувствую наполненность и возбуждение, все мое тело напряжено, жаждет разрядки. И почти обезумела от этих ощущений. Его язык так хорошо работает над моим клитором, что я едва замечаю, как он проникает внутрь, туда, где никто никогда не был.
— Куп.
Он останавливается.
— Слишком много?
Я не хочу, чтобы он останавливался, и качаю головой.