Девушка фыркает, хватает в руку какую-то черную материю и направляется в ванную. Я пытаюсь унять учащенное сердцебиение. Раньше я уже видел ее в купальнике. Нам с Лиамом повезло снять дом с бассейном. У нас было много вечеринок у бассейна. А также у нас есть гидромассажная ванна.
Но мы с Эверли никогда раньше не были так скудно одеты наедине.
«Ты можешь это сделать».
Сбрасываю ботинки и носки, прежде чем расстегнуть пуговицу на джинсах, расстегнуть ширинку и стянуть их вниз.
«Нет, я не могу. Черт».
Эверли возвращается в гостиную в черном бикини, которое мгновенно делает меня идиотом. Оно едва прикрывает ее полные груди, и я знаю, что если посмотрю чуть ниже, то увижу, что оно никак не скрывает ее идеально округлую попку.
Девушка ничего не говорит, складывает руки на животе и смотрит на меня с нетерпением.
— Что теперь? Здесь слишком холодно, чтобы стоять почти раздетой.
Киваю головой в сторону ведер.
— Давай выльем их в ванну.
Девушка кивает, хватая одно, и я следую за ней в своей футболке и боксерах, видя, что был прав насчет бикини, не скрывающего ее красивую задницу от моих извращенных глаз. Закрепив пробку, наливаем воду в старую ванну на ножках.
— Это будет отстойно.
Медленно киваю, глядя на холодную воду, едва покрывающую четверть ванны.
— Хватит для того, чтобы очиститься. Чтобы убедиться, что, — я киваю на ее все еще забинтованную голову, — нет заражения.
Эверли кивает, глядя на свою руку, засохшая кровь Лиама все еще покрывает ее плоть.
— Давай сделаем это.
Идем в гостиную, и я касаюсь ручки кастрюли, прежде чем отдернуть руку. Металлическая ручка чертовски горячая. Эверли хватает две рубашки и протягивает одну мне. Используя их, мы относим кастрюлю в ванну, выливаем в холодную воду, а затем проделываем то же самое с другой кастрюлей.
Мы оба стоим рядом с ванной, слишком долго глядя на воду, прежде чем Эверли осторожно опускает руку в воду.
— Не так уж ужасно.
Наблюдаю, как она медленно входит в ванну, опуская свое гибкое тело в воду. У нее с собой мочалка и мыло.
Мне удается оторвать взгляд от девушки и без всякой грации снять бандаж, а затем медленно стянуть футболку через больное плечо. Когда хватаюсь за резинку своих боксеров, я слышу:
— Нет.
Мой взгляд устремляется к Эверли.
— Что?
— Мне не нужно видеть твое барахло. Я прикрыта, и ты тоже должен оставаться в трусах.
Я не указываю на то, что надеть купальник это был ее выбор, определенно не мой.
— Послушай, у меня нет проблем с моим телом, и я хочу полностью помыться.
Девушка непреклонно качает головой из стороны в сторону.
— Купер, мы и так раздвинули достаточно границ.
Стискиваю зубы, меня тошнит от ее отношения ко мне в последние три года, и я так измучен за последний день, что мне плевать.
— Прикрой глаза, принцесса. Это происходит. — Стягиваю трусы, и она отводит взгляд, прежде чем я залезаю в теплую воду.
Я встречаюсь с ледяным взглядом, который Эверли старается держать намного выше моей талии, но мне все равно. Вода едва теплая и едва покрывает мои колени, но я намерен извлечь из этого максимум пользы. Она хватает мочалку и мыло, намыливает их. Мои глаза прикованы к ее движениям, когда она моет руки, а затем скользит мочалкой по груди.
«Черт возьми, у нее классные сиськи».
Полные и торчащие, почти вылезающие из верха бикини.
Стоп.
Заставляю себя отвести взгляд и схватить мыло, которое она оставила на выступе у ванны. Намыливаю им в руке и скольжу по своей груди.
Поднимаю взгляд, когда чувствую на себе пристальный взгляд Эверли. Она быстро отводит глаза, но я не упоминаю об этом. Потому что не могу.
Я провел три года в постоянном отрицании. Мне не впервой.
Девушка начинает умываться, а я сажусь на колени, не обращая внимания на полу эрекцию от близости ее почти обнаженного тела, и придвигаюсь к ней ближе.
— Позволь мне снять повязку.
Могу сказать, что Эверли заставляет себя не смотреть вниз, и я почти улыбаюсь.
— Нет. Я сама. Убери эту штуку.
— Штуку?
Она закатывает глаза, а потом делает это. Ее взгляд скользит ниже пояса, заставляя мой член переходить от полу к полностью чертовски твердому и ноющему состоянию. Ее глаза расширяются, но Эверли смотрит слишком долго. Мы оба застыли, пока я не решаю покончить с этим, став придурком.
— Хорошо рассмотрела? Хочешь посмотреть под другим углом?
Ее глаза возвращаются к моим, в них пылает гнев, но я также вижу в них жар. Желание, которое мы оба подавляли годами.
— Ты такой мудак, это не я чертовски возбуждена.
Я фыркаю от смеха.
— Возбужден?
— Ты твердый. — Ее глаза не отрываются от моих.
— Не уверен на сто процентов, но не думаю, что у тебя есть член. Ты можешь скрывать свое... — Мой взгляд медленно скользит вниз по ее телу, а затем возвращается к ее лицу. Улыбаюсь, когда вижу, что щеки девушки раскраснелись. — …Возбуждение.
— Ты такой придурок. Серьезно. Мы находимся в худшей ситуации в жизни, а ты уже дважды был твердым, насколько я знаю.
Она не так зла, как хочет, чтобы я поверил, по крайней мере, не на меня.
— Слушай, просто не смотри на мой член и позволь мне снять повязку и очистить рану.
— Не приближайся ко мне с этой штукой.
Закатываю глаза и игнорирую ее. Вода быстро остывает, и у нас нет времени на это дерьмо. Медленно разворачиваю повязку и осматриваю ее рану.
— Выглядит хорошо. — Смотрю на мочалку в ее руке, изо всех сил пытаясь обойти ее пышную грудь. Это зрелище лишь усугубляет положение для моего бушующего стояка. — Дай мне это.
Я слышу, как девушка фыркает, но кладет мочалку в мою здоровую руку. Трачу время на то, чтобы окунуть ее в воду, а затем промыть ей лоб, уделяя особое внимание ране, которая, к счастью, перестала кровоточить.
— Мы должны держать ее в чистоте, но рана выглядит хорошо.
Ее глаза сосредоточены на моем лице, но я не упускаю из виду, что дыхание девушки участилось с тех пор, как я приблизился. Мне хотелось прикоснуться к Эверли в течение трех долгих лет, и вот теперь мы оказались в самой хреновой ситуации, какую только можно себе представить.
Почему-то я представлял это совсем не так.
Не то чтобы я когда-нибудь позволил бы этому случиться по-другому.
Я очищаю ее щеки, стирая каждое пятнышко крови, потом споласкиваю ткань в воде и возвращаю мочалку ей, прежде чем снова опуститься в воду на своей стороне. Эверли, кажется, находится в каком-то трансе, когда быстро моет остальную часть своего тела.
— Спасибо, — тихо говорит она, и я просто киваю, пока мою волосы шампунем из крошечной бутылочки, используя как можно меньше, и погружая голову под воду. Стараюсь не прикасаться к девушке, но мои ноги задевают ее бедра под водой.
Когда сажусь обратно и вытираю воду с глаз, я почти стону вслух, когда вижу, что Эверли, подняв одну ногу из воды и намылившись, проводит бритвой по своей гладкой коже. Ее глаза встречаются с моими, словно призывая меня что-то сказать, но я решаю не принимать вызов.
— Черт, у нас нет полотенец.
Она выглядит слегка разочарованной.
— Это действительно будет отстойно.
Эверли двигается, чтобы побрить другую ногу, и мой взгляд скользит по внутренней стороне ее бедра и ловит татуировку в виде молнии. Почему она должна быть такой горячей?
Девушка опускает ногу в воду.
— Что?
Я качаю головой.
— Ничего.
Она кивает, и я вылезаю из ванны, хватаю рубашку, которая была до этого на мне, и использую ее, чтобы вытереться, не утруждая себя тем, чтобы защитить девушку от моей наготы.
— Пойду посмотрю, смогу ли найти что-нибудь для тебя, чтобы вытереться.
Эверли ничего не говорит, и я голышом вхожу в гостиную, натягиваю свежую одежду, а затем нахожу халат, который упаковала Ария. Не уверен, поможет ли это ей высохнуть, но он пушистый и сделан из материала, похожего на полотенце.
Приношу его в ванную, а затем ухожу, чтобы дать Эверли немного уединения.
Сажусь на диван и откидываю голову назад.
Три года.
Три гребаных года пыток и стараний, изо всех сил подавить тайное влечение, которое сделало бы меня предателем в глазах лучшего друга.
Но теперь... Как, черт возьми, я собираюсь пережить это?
Глава одиннадцатая
ЭВЕРЛИ
Боже. Это только что произошло?
Я посмотрела на его член. Не просто смотрела, я таращилась на него.
«Что, черт возьми, со мной не так? У меня же есть парень».
Волна тошноты накатывает на меня, и желудок сжимается, когда я понимаю, что у меня был парень. Не есть.
Я ненавижу себя.
Заканчиваю ополаскиваться и вылезаю из ванны, завернувшись халат Арии.
Ария.
Смотрю в зеркало над раковиной. Оно старое, но я ясно вижу свое отражение, и ненависть к себе только растет.
«Да. Твоя младшая сестра, которая быстро влюбилась в Купера».
Совершенно голого парня, на которого я только что пялилась в ванной.
Я знала, что она влюбляется в него. Но это не останавливало меня от безумно неуместных фантазий о нем. Его глупая, великолепная улыбка и впечатляющее твердое тело время от времени проникали в мои сны в течение последних трех лет.
А теперь я увидела его член.
Его очень толстый, длинный, с разбухшими венами, твердый член, который совсем не был маленьким, сморщенным коротышкой, на что я втайне надеялась.
«Нет, все в Купере Кингстоне просто должно быть раздражающе идеальным».
Снова ругаю себя, говоря, насколько чертовски глупо я себя веду, прежде чем выйти из ванной и повернуться лицом к Купу, который закрыл глаза и откинулся на спинку дивана.
Парень, должно быть, слышит, как я вхожу, потому что он наклоняет голову вперед, и мы смотрим друг другу в глаза.
— Не плохо, да?
— Далеко не спа.
«Боже, почему я должна быть такой стервой?»
«Потому что чувствую себя чертовски виноватой. Вот почему».
Я отвечаю на свой собственный вопрос, прежде чем подойти к своей сумке в поисках одежды.
— Но все же спасибо за ванную. Я чувствую себя немного лучше, не покрытая кровью.
Даже если часть меня думает, что я заслужила оставаться в крови, как напоминание о том, кому должна оставаться верной.
Я вижу, как кадык парня скользит вверх и вниз, когда он смотрит на меня с таким количеством невысказанных слов. Что это? Понятия не имею. Но могу сказать, что Куп хочет что-то сказать.
«Пожалуйста, не надо».
— Давай оденемся потеплее и отправимся на разведку, пока еще не стемнело.
— Думаешь, там есть что-нибудь еще?
— Не знаю, но мы не можем терять дневной свет. — Купер пожимает здоровым плечом, и я замечаю, что он придерживает больную руку.
— Хочешь, я помогу надеть повязку?
Он улыбается своей дерзкой полуулыбкой и качает головой.
— Нет, с ней хреново надевать пальто.
— Знаешь, тебе, наверное, не стоит так часто двигать рукой. Верно, мистер Студент-медик?
Купер ухмыляется и хватает свое пальто, морщась, когда засовывает руку, вот упрямый осел. Я качаю головой, но бросаю ему улыбку, возвращаясь в ванную, чтобы переодеться в свитер и черные леггинсы.
Когда выхожу обратно, нахожу пару носков Лиама, натягиваю их, прежде чем влезть в пару ботинок.
— Зима — отстой.
Купер посмеивается над этим, надевая свои собственные ботинки.
— Поддерживаю. Если мы выберемся отсюда, я перееду куда-нибудь в теплое место.
Я улыбаюсь, но эта мысль причиняет боль.
«Если мы выберемся отсюда...»
Мы выходим на улицу и бредем по плотному снегу. Осматриваем все вокруг, как вдруг моя нога проваливается вниз. Я думаю, что это яма, но неожиданно нахожу опору на чем-то твердом. Купер обхватывает мой бицепс, поддерживая меня. Потом мы оба опускаем взгляд. Лестница.
— Лестница? Снаружи?
Он смотрит вниз по лестнице, припорошенной снегом, но каждая ступенька различима.
— Это погреб.
— Что?
— Погреб. Что-то вроде подвала, но не под домом. Это просто маленькая комнатка под землей.
— Мы должны проверить что там.
Купер отступает.
— Ни за что. Там могут быть похоронены мертвые тела.
Я смеюсь над его нелепым комментарием.
— Кто знал, что ты такой ребенок?
— Я не ребенок.
— Неважно. — Я начинаю спускаться по ступенькам и чувствую, как парень неохотно следует за мной, пока мы не спеша шагаем по снегу и добираемся до деревянной двери.
Мы оба останавливаемся, и он кивает в сторону двери.
— Что ж, вперед.
Я закатываю глаза и открываю дверь. Сначала меня поражает запах, но, к счастью, это не разлагающиеся тела, а скорее затхлый запах земли. Мы заходим внутрь, и я оглядываюсь вокруг. Мои глаза расширяются, когда я вижу кучу стеклянных банок, все полные.
— Боже мой, это что, еда? — ахаю я.
Купер подходит к полкам и достает одну из банок.
— Да. Соленые огурцы.
— Вкуснятина.
Купер хихикает и копается среди других банок.
— Сальса1. Персики. Помидоры. Салаты. Варенье.
Я смотрю на банки и беру одну в руки, рассматривая ее.