— Охотникам быстро перекусить и отправляться за добычей! — велел вождь и повернулся к Эйнару: — Что желает великий дух? Выдать ему мяса!
Однако Эйнар от угощения отказался, он уже проглотил пищевую таблетку. Принял только воду, которую ему с поклоном поднесла в большом листе лопуха Куада. Она и еще две женщины более-менее походили на европеек, остальные отличались покатыми лбами, выдающимися надбровными дугами и массивными челюстями. У некоторых изо рта торчали острые клыки. О мужчинах племени лучше промолчать, ничего современного европейского в них не было.
С тех пор Эйнара стали называть Эйно Осененным, или Эйно-Зелб. Кое-кто, в основном женщины, втихаря, за спиной, говорили о нем: «Бобровая погибель», что толстяка злило чрезвычайно. Про льва уже не вспоминали, все были уверены, что пещерный лев ушел и больше не вернется.
Эйнар вскоре заскучал. Никто не нагружал его работой, люди не решались обращаться с просьбами. Стоило намекнуть, что из пещеры неплохо бы убрать лишнее, кости, мусор и вонючие шкуры, как все тут же было сделано. Женщины подмели пол зелеными вениками, вместо гнилых шкур постелили новые.
«Надо найти себе постоянное занятие, — сидя в пещере, думал Эйнар, — здесь у меня нет видеоинформации и общения с коллегами. Тоска и бесконечные унылые дни, вот что меня ждет». По совету шамана вождь племени предоставил для Эйно на ночь свою женщину Куаду. У вождя в запасе имелись еще две жены, да и любая другая женщина готова была согреть ему лежанку из шкур, так, что Шату-олл уступил Куаду без малейшего сожаления.
Вечером Эйнар улегся на свое место. В пещере было темно, только слабые отсветы костра у входа мерцали на стенах. Неожиданно кто-то прилег рядом. Мужчина пригляделся и обнаружил рядом Куаду. Она отдаленно напомнила ему оставленную в будущем невесту Талию. Мысли вихрем закружились в голове. Он не собирался изменять Талии, но перспектива провести полтора или два года без женской ласки не радовала. Рано или поздно, целибат пришлось бы нарушить. Почему ни сейчас? Он не боялся внести изменения в будущее, это был параллельный мир, и прошлое никак не пересекалось с родным будущем. Что бы он ни делал здесь, его собственное будущее не изменится ни на йоту. Изменения произойдут только в этой ветви времени. У его детей будет улучшенная генетика, крепче мышцы и кости, повысится сопротивляемость болезням. А через тысячелетия биологи начнут гадать, откуда взялись у некоторых людей такие странные гены, которые трудно отнести к природным. Появятся предположения о неких пришельцах, которые сорок тысяч лет назад ставили генетические эксперименты над обитателями пещер.
Пока он раздумывал, женщина решительно взялась за дело. Пришлось Эйнару расстегнуть хитрые молнии и скинуть комбез. Затем продемонстрировать женщине вершины искусства, которого достигло человечество за прошедшую бездну времени. Своими криками она разбудила все племя. Даже малые дети в глубине пещеры захныкали. Иного от духа Эйно не ждали. Скорее удивились или разочаровались, если бы эта ночь прошла в тишине.
— Я думал, он заездит тебя до смерти, — сказал утром вождь довольной Куаде. Женщина прежде никогда не испытывала столь острых ощущений.
— Он и впрямь могучий дух, — ответила она.
— Оставайся и дальше с ним, — Шату-олл заменил ее Руаной, прошлой зимой потерявшей своего мужчину в стычке с врагами. Руана была толще и мускулистей и устраивала вождя больше, чем Куада.
Глава четвертая
Змеиный укус
Поутру мужчины занялись довольно-таки странным делом. Вооружившись каменными топорами, напоминающими тупые колуны, впятером набросились на могучий дуб, что стоял недалеко в лесу. Эйнар не сразу понял, зачем им понадобилась здоровая колода и только позже Куада сказала, что шаман приказал вытесать из дуба большой тотем в виде светлого духа Эйно-Зелба. Понятно, сделать это, было решено в честь «Эйно, победителя пещерного льва и Бобра». Надо сказать, работенка мужикам предстояла тяжелая и долгая. При каждом ударе от могучего дерева отскакивали кусочки коры, и сколько такое безобразие будет продолжаться, никто бы не мог сказать. Победитель льва постоял возле лесорубов, подумал немного и решил пока не помогать. С помощью мачете он сделал бы эту работу на порядок быстрее, однако таким образом можно уронить свой статус в племени Росомахи. Пусть рубят, может подобный труд им в удовольствие? Надо сказать, дуб срубили удивительно быстро, всего за неделю. Толстым и прочным стволом по приказу шамана занялся Баэн, местный художник и скульптор, возможно, далекий прапрапрадед Сальвадора Дали. Образ, который он изваял спустя месяц, похож был на что угодно, только не сказочного богатыря. Скорее, дубовое полено напоминало огромного безголового удава. Племя было в восторге, народ бегал вслед за шаманом вокруг гениального произведения искусства. Шаман читал молитвы, превознося талант скульптора и прославляя духов Зелба, Эйно и Боуш-гу. По мнению Эйнара, самое место скульптуре было возле деревенского туалета, однако шаман велел установить идола неподалеку от входа в пещеру. «Чтобы люди помнили могучего духа и не забывали ему поклоняться» — сказал он. Эйнар пожал плечами, в конце концов, хозяин-барин, пусть делают, что хотят, ему это фиолетово.