Тонкие пальцы хмурого, как небо перед грозой, Жанора упорно терзали заевший ремешок кирасы. Слуга желал помочь, но не решался приблизиться к господину и уж тем более дотронуться до него. Наставник Мерун пребывал в состоянии тревожного раздумья, и мысли его были далеки от бадьи с горячей водою, мягкой постели, ожидавшей его в шатре, и уж тем более от грязной площадки перед воротами, на которой топтались лошади, суетились слуги и, валясь с ног от усталости, снимали тяжелую походную броню его солдаты.
– Ликарас, Брок вернулся? – озадачил Наставник вопросом поспешно подошедшего к нему рыцаря, оставленного на время отсутствия комендантом походного лагеря.
– Нет, еще нет, – кратко ответил рыцарь по имени Ликарас, благоразумно не ставший расспрашивать о деталях ночного похода.
– Как прибудет, разбуди! – отдал приказ Жанор, наконец-то умудрившийся вырвать из кожи ремня проржавевший крючок вместе с дужкой.
Комендант был, естественно, благородного происхождения, при прошлой жизни в миру настоящим графом с родословной длиннее, чем у самого короля, поэтому, не раздумывая, пришел на помощь командиру в его нелегкой борьбе с кирасой.
– Господин Наставник, вас хочет видеть королевский посыльный, – робко, но с чувством собственного достоинства предупредил комендант.
– С каких это пор гонцы хотят видеть господ? – Слово «хотят» прозвучало в устах Жанора по-особенному, с искренним удивлением и одновременно с презрением.
– Но это не обычный гонец… Это сам герцог Самвил, двоюродный брат короля Лиотона… – быстро забормотал рыцарь, видимо, боявшийся, что на его плечи больше никогда не будет возложена честь быть комендантом.
– А с каких это пор придворные шаркуны у мальчишек-вестовых хлеб отбивают? – проворчал себе под нос Жанор Мерун и, не обращая внимания ни на оправдания своего помощника, ни на тяжкое оханье повалившегося в грязь под тяжестью упавшей на него кирасы слуги, направился к шатру.
Именитый путник чувствовал себя в чужом шатре, как дома. Видимо, сказывалась королевская кровь, перебродившая в аристократических жилах. Вальяжно развалившись на обшитом медвежьими шкурами кресле, герцог Самвил изволил скучать, поэтому меланхолично потягивал чужое вино, заливая красными каплями разложенные на столе бумаги, устало взирал на кривляние парочки слуг, отвешивающих друг другу ради господской потехи вполне взаправдашние тумаки и медленно гладил по голове прикорнувшую возле его ног служанку. Эта светская идиллия происходила не где-нибудь в тронном зале родового замка, а в самом центре лагеря воинского братства, славящегося не только поразительной крепостью духа, но и суровым даже по меркам церковников аскетизмом.
– Шутам по двадцать палок, девке – пять плетей! – отдал распоряжение следовавшим за ним рыцарям ворвавшийся в палатку Жанор. – Лумбо, распорядись заложить карету! У сиятельного герцога Самвила очень важные дела, он покидает нас, не отобедав!
Ни на секунду не задумавшись, солдаты кинулись выполнять приказ Наставника. Слуги герцога запричитали, когда их схватили и потащили наружу крепкие, натертые до мозолей в боях руки. Самвил вскочил с кресла и, брызгая слюной, завизжал о своем статусе, правах и прочей чепухе, бывшей для членов Небесного Братства лишь нелепой болтовней, пустым сотрясанием воздуха. Взгляд Жанора тем временем изучал не изуродованное злостью лицо вельможи, а собственное ложе, измятое и перепачканное после ночных утех. Ожидая его возвращения из Лютена, посланник короля на славу повеселился, предоставив другим честь прибрать за собой.
– Пошел прочь! Вон из палатки и лагеря! – прервал гневные излияния герцога Жанор, как только они остались одни. – Если твой король захочет мне впредь что-то сказать, пусть пришлет воспитанного посыльного, а не родовитую свинью!
– Как ты смеешь, мерзавец?! – Кровь прилила к лицу оскорбленного вельможи, а рука легла на инкрустированный драгоценными камнями эфес меча. – Да я тебя живьем сгною!
Тонкий, парадный меч эффектно покинул ножны, но тут же вернулся обратно. Ухмылка на суровом лице Наставника не предвещала ничего хорошего. Герцог испугался, испугался отрешенного взгляда хладнокровного убийцы, который не будет кричать и оправдываться, не будет осыпать угрозами и источать логичные аргументы, а просто возьмет и придушит любого, вставшего у него на пути. Близкое родство гостя с королем, высокое положение в обществе, титул, богатство, возложенная на аристократа миссия ничего не значили для Наставника Меруна. Перед ним стоял не вельможа, а обычный нахал, осмелившийся без разрешения войти в его дом и заниматься богопротивными делами.
– Королей много, а Орден один, – спокойно произнес Жанор, неотрывно глядя в глаза притихшему собеседнику. – Твой король должен благодарить Небеса, пославшие нас вычистить скверну со скотного двора Лиотон, почему-то называемого королевством. Сейчас я сосчитаю про себя до десяти, за это время ты должен успеть изложить нижайшую просьбу своего повелителя и покинуть лагерь. На счет «одиннадцать» я прикажу выдрать тебя, как ленивую прачку, и пинками выставить за ворота.
– Да как ты!.. – вскипел герцог, снова потянувшийся за мечом.
– Раз, – нарушив свое обещание, стал считать вслух Жанор.
– Я…
– Два…
– Король Лиотона, Гернс Великодушный, послал меня за помощью, – пробормотал скороговоркой вельможа, перепуганный серьезностью намерений мужлана-оппонента. – По ночам темные силы похищают благородных девиц. Только за последние десять дней бесследно пропали герцогиня Нувия, баронесса Октана, гостившая при дворе принцесса Нара из Меполиса и еще…
– Где они были похищены? – задал интересующий его прежде всего вопрос Наставник и не забыл добавить: – Три.
– На герцогиню напали, когда она возвращалась в столицу из Дукабеса, баронесса пропала в замке своего отца, а меполисская принцесса бесследно исчезла из дворца. Мы хотим, чтобы Орден…
– Четыре. Мне плевать, что вы хотите, а у тебя еще есть время, чтобы успеть добежать до кареты, – произнес Жанор, повернувшись к особе королевских кровей спиной.
Дальше говорить с двоюродным братом короля было не о чем. Он все равно ничего толком не знал, только надувал щеки и усердно делал умное лицо. Жанора не интересовали похищения отпрысков благородных семейств, но информация никогда не бывает лишней. Вебалс из рода Озетов находился в Лиотоне, где-то поблизости, и он мог вполне быть причастным к этим делишкам. В конце концов все мужчины, даже если они богомерзкие колдуны, имеют одинаковые помыслы в отношении дам.
Герцог воспользовался советом Меруна и поспешил покинуть негостеприимный лагерь церковных вояк. Его карета быстро скрылась за воротами и, поднимая облака дорожной пыли, помчалась в столицу. Наставник не сомневался, что подробности этой краткой беседы будут детально переданы королю, и что отношения Ордена с лиотонским Двором на какое-то время испортятся. Однако это было не важно, светская возня не должна всерьез волновать тех, кто исполняет волю Небес.
Наставник только подумал, что перед сном необходимо отдать несколько распоряжений, как на пороге возникла широкоплечая фигура Ликараса.
– Звали, Наставник? – спросил бывший аристократ, добровольно променявший роскошь светской жизни на плащ небесного рыцаря.
– Нет, но ты вовремя. – Жанор скинул с ложа оскверненное белье и положил на него медвежью шкуру. – Нужно отправить полсотни всадников в Бобровые Горки. Брок задерживается, мне это не нравится.
– Отряд повести мне?
– Нет, поручи Кверсо, ты мне здесь понадобишься. Надеюсь, мой разговор с придворным сморчком слышал? – Мерун отстегнул пояс, снял одежду и растянулся на зверином меху.
– Вы рискуете, господин Наставник, очень рискуете, – осмелился высказать свое мнение помощник. – Сейчас Лиотон важен для Ордена как никогда. Боюсь, Патриарх не одобрит…
– Патриарх не одобряет только лености и бездействия. Всякий труд во благо, каждая метла на что-то да сгодится, пусть она даже сделана криворуким слепцом с перепоя, – изрек Жанор, закрывая глаза и, наконец, позволив усталости овладеть его телом. – Пошли в Дукабес маленькую разведывательную группу, троих рыцарей вполне хватит.