– Тилс, заткни дуре пасть, – приказал рыцарь, – потом возьми вертел и проткни ей ягодицу. Посмотрим, как тогда наша красавица запоет.
Подручный секунду колебался, допрашивать приспешников темных сил его пока еще в Ордене не учили, и поэтому он чувствовал смятение, какую-то неуверенность и даже страх. Но приказ есть приказ, он не мог ударить в грязь лицом перед знаменитым Ликарасом, охотником за нечистью номер два после самого Наставника Меруна. Чтобы засунуть в рот стенающей женщине кляп, Тилс отпустил одну руку, в этом-то как раз и заключалась его роковая ошибка. Терена резко навалилась в бок и, умело используя массу своего тела, опрокинула палача на пол. Дальше события развивались столь быстро, что даже Ликарас не успел вовремя среагировать. Женщина схватила голыми руками котел и плеснула его бурлящее содержимое в лицо восседавшему на кухонном столе рыцарю, затем, пройдясь пустым котелком по макушке пытавшегося подняться с пола Тилса, Терена отбросила оружие в сторону и неимоверно резво для женщины ее комплекции рванулась к выходу.
Побег допрашиваемой удался, как будто был заранее отрепетирован. Ликарас не мог простить себе этого. Купчиха явно предупредит Вебалса о западне, и поиски колдуна будут не столь уже легкими. Отправляться за беглянкой в погоню ошпаренный рыцарь не стал. Горячее варево хоть и не причинило ему боли, но размочило повязку, свисавшую бесформенными, липкими лоскутами с изуродованного лица. Теперь он сам походил на чудовище, и, естественно, о появлении в таком виде на улице не могло быть и речи… даже ночью, когда почти все жители спят.
Аккуратно отделив от кожи последний лоскут испорченной материи, Ликарас отправился из кухни в жилые комнаты, чтобы найти для перевязки новую тряпку. К сожалению, когда поиски были завершены, и рыцарю лишь оставалось обмотать новую ткань вокруг головы, за спиной раздался голос подручного.
– А что это с вами, командир? – с дрожью в голосе произнес стоявший на пороге комнаты Тилс, все еще потирая рукой огромную шишку, торчащую точно посередине головы. Истинное лицо командира было столь ужасно, что на юношу напал столбняк.
«Эх, парень-парень, слишком рано ты очнулся, полежал бы еще, – с горечью подумал рыцарь, питавший к подручному искреннюю симпатию. – Вот жизнь-поганка, как извернулась! Жаль мне тебя, но в живых оставить, увы, не могу… слишком много ты видел». Не сказав вслух ни слова и даже не смотря в удивленно моргавшие, голубые глаза помощника, Ликарас метнул меч и тут же отвернулся, как ни в чем не бывало занявшись прерванной перевязкой. Ему не нужно было убеждаться, он знал, что попал доверчивому пареньку, отпрыску благородного рода маркизов Тилсов, точно в юное, пламенное сердце; в сердце, которое могло не только любить и верить, но и еще весьма пригодиться в борьбе за правое дело защиты Небес.
– А ты ничего, со временем толк из тебя выйдет, – произнес Вебалс и, как всегда, немного с ехидцей улыбнувшись, похлопал компаньона по плечу.
В устах колдуна эти слова прозвучали как наивысшая похвала и аванс в счет будущих заслуг. Палион не мог понять оптимизма товарища, на самом деле их положение было не ахти, но, кроме того, разведчик был возмущен снобизмом компаньона. Божеством колдун когда-то, возможно, действительно был, умел кое-что и сейчас, но вот навыки лазутчика крайне разочаровали бывшего майора диверсионной службы.
«Физическая подготовка на слабую четверочку: дерется отменно, бегает тоже вроде ничего, а вот по заборам лазает, как девчонка, притом в критические дни, – размышлял разведчик, чувствующий дискомфорт и раздражение, оттого что пошел на опасное дело с неумехой-дилетантом. – Техника незаметного проникновения на троечку, если бы я тогда, у ворот, не оглушил стражника, то сидеть бы нам теперь в маленькой, сырой камере подземелья за компанию с голодными крысами и обглоданными ими скелетами наших предшественников. В общем, еще учиться и учиться колдунишке надо, а пока что я, как всегда, необоснованно рискую и отдуваюсь за двоих. Надо было одному идти, да вот только темнит напарничек, чего ему от попа понадобилось?»
– В свое время узнаешь, – усмехнулся Вебалс, естественно, подслушавший пламенный внутренний монолог возмущенного профессионала.
На самом деле Палион преувеличивал. Всего за полчаса партнеры успели миновать внешний периметр охраны, форсировали крайне запущенный парк с бесчисленным количеством заполненных водой ям и успели проникнуть внутрь здания. Маленький инцидент со стражником у ворот был единственной кляксой на идеально аккуратном письме их темных деяний. К тому же все так привыкли, что часовые по ночам спят, что дежурному офицеру охраны даже не придет голову разбудить навалившегося на ограду солдата. К чему? Лодырь все равно заснет через пять минут после его ухода.
Несмотря на успехи и покровительство капризной удачи, до заветного третьего этажа диверсантам оставалось очень-очень далеко. Виной тому были просчеты строителей здания. Наверх вела всего одна лестница, в основании которой вольготно расположился самый многочисленный пост стражи. На мраморных ступенях скучало около десятка солдат, а из боковых коридоров, поболтать с ними, регулярно приходили выставленные на другие посты сослуживцы.
– Что делать будем? – задал вопрос Палион, проанализировав ситуацию и решив, что настала пора отказаться от бредовой затеи и отступить.
– Ты у меня спрашиваешь? – искренне удивился Вебалс.
– Ну, ты же у нас колдун!
– А ты профессионал экстра-класса диверсионной работы. – Озет опять блеснул знанием мудреных слов, выловленных из чужой головы и употребленных более или менее контекстуально обоснованно.
– Может, ты солдатикам в головки залезешь и попросишь на пару стаканчиков отойти? – предложил Палион, предчувствуя, что получит отрицательный ответ.
– Нe могу, не умею, – не обманул его ожиданий колдун. – Вот то, о чем они думают, поведать могу, а мысленно приказывать не научен.
– Да нужны мне их мысли, – презрительно хмыкнул разведчик, – я и так их знаю: вино, жрачка, бабы, устав, больше в солдатскую голову не поместится.
– Ты прав. – вздохнул Озет, еще раз мельком выглянув Из-за колонны, за которой они прятались. – Слушай, дружище, придется тебе одному с епископом побеседовать, я стражу отвлеку, а ты тем временем…
– Логичнее наоборот, – перебил Палион, – ты хоть знаешь, зачем мы сюда притащились. О чем я со святейшеством болтать-то буду?
– Не беспокойся, расскажу. Тех бродяг, что на нас возле пруда напали, именно он подослал.
– Зачем?
– Вот и я того понять не могу, мы с ним не враждуем, я его даже ни разу в жизни не видел, – пожал плечами колдун. – Единственно разумное объяснение, что убить нас ему приказал или сам Кергарн, или кто-то, кто у него на побегушках.
– А может, все проще, может, он просто узнал, что в городе объявился один из Озетов, и, как истинный пастырь, решил спасти прихожан от слуги Вулака? – предположил Палион.
– Нет, тогда бы он Орден вызвал, простые священники сами только отказавших им прихожанок жгут: ведьмой обзовут и палят невинную душу, – презрительно поморщился Озет. – В общем, рассуждать можно много, а выяснить это все равно тебе предстоит.
– Не нравится мне это, давай лучше я стражу на себя возьму? – предложил Палион, боясь ответственного поручения.
– Не говори глупости, только я солдат надолго отвлечь смогу и при этом не пасть смертью храбрых. Давай отползай вон в тот темный уголок. Как заварушка начнется, сразу к лестнице пробирайся. Да что я тебя учу? Ты и сам лучше меня все знаешь.
Лучший способ отстоять свое мнение – не дать оппоненту времени для высказывания контраргументов. Вебалс поднялся в полный рост и как ни в чем не бывало вышел из-за колонны. Внезапное появление чужака произвело на стражников неизгладимое впечатление. Сначала они несколько проведенных в гробовой тишине секунд таращились на колдуна, а затем разразились недружным хором проклятий и, поскакав с насиженных мест, схватились за оружие, притом парочка алебардщиков умудрилась наставить на врага тупой конец.
– Спокойней, господа, спокойней, прошу вас, – рассмеялся колдун, с облегчением отметив, что стрелковое оружие у служителей порядка отсутствовало.