Он попытался попасть по мне прямым ударом ноги в голову. Я рефлекторно дернулся в сторону и схватил его за ступню, после чего дернул на себя. Он попытался крутануться вокруг оси и достать меня второй ногой в полете. Не получилось. Я упредительно пнул его во второе колено и пресек и без того вялые попытки сопротивления.
Он запнулся, схватившись руками за ногу. Я не мешкал. Левым коленом с размаху ударил в нос, от чего он упал навзничь на спину и теперь не знал за что хвататься — за сломанный хрящ или ушибленный сустав.
Лезвие свистнуло в миллиметре от моей брови. То ли тело успело среагировать само, то ли нападавший не рассчитал дистанцию, но удар прошел мимо. Еще бы чуть-чуть и скальп бы точно снял, но… удача (усиление) на моей стороне. Хотя оно уже начинало спадать. Временно открывшийся в моём теле счёт быстро обеднел. А значит надо заканчивать.
Резким выпадом я схватил его за кисть с ножом и вывернул с такой силой, что он аж вскрикнул от боли. Прямым ударом второй рукой попал прямо в локоть. Раздался неприятный хруст, но я точно понимал, что это были не костяшки моих пальцем.
Нож безвольно звякнул о землю и упал у моих ног. Я пинком отправил его подальше от себя и незадачливых грабителей.
— Валите отсюда я сказал, — повторил я все также спокойно. — И чтоб больше никогда вас здесь не видел.
Подхватывая друг друга под руки, они стали отползать в сторону и явно собирались слинять прочь.
— Стоять, — сказал я строго. — Кажется вы кое-что забыли, — я кивком указал в сторону перепуганной женщины с ребенком. — Как минимум извиниться.
Они припали лбами к полу. Тонкая струя крови до сих пор сочилась у одного из них.
— Простите нас, — подал голос тот, что рассек подбородок об стену. — Простите, пожалуйста. И вы тоже, господин.
Они развернулись в низком поклоне на коленях, не поднимая головы.
— Простите, пожалуйста.
— Вон, — сказал я и кивнул в сторону выхода из переулка.
Они подскочили на ноги и кинулись прочь в темноту и шум ночного Кобе.
Я смотрел на их спины с несколько секунд, прежде чем перевел взгляд на женщину и ее ребенка.
— Вы в порядке? — обратился я к ней.
Ее глаза были неестественно широко раскрыты, как и рот. Шок можно было понять. Не каждый день на твоих глазах человек буквально впитывает в себя сто тысяч тысяч иен из кошелька, а затем в несколько ошеломительно быстрых ударов отправляет вооруженную троицу в нокаут.
Вряд ли она смогла в полной мере осознать, то, что увидела, тем более под страхом смерти. Утром, когда проснется, она будет думать, что ей просто все это почудилось, а послезавтра и вовсе забудет.
— Кажется… да, — наконец сказала она.
Я присел на корточки и заглянул в глаза ее дочке. Зареванные, испуганные, но благодарные.
— А ты? — спросил я у нее.
— Д-да, — ответила девочка. Я смахнул большим пальцем слезу с ее скулы и потрепал по макушке.
— Умница. Ты храбро держалась, — я перевел взгляд на ее мать. — Что вы тут делаете посреди ночи?
— Мы шли за моим мужем. Он здесь неподалеку в одном из игровых залов…
— Часто играет? — спросил я.
— Каждый день. А когда нет денег он занимает. Сначала у друзей, но никто ему уже не дает в долг, так что теперь…
— Не продолжай.
Я посмотрел на его дочку. Худощавая, явно недоедает. Внутри меня, обжигая грудную клетку, вспыхнула злоба. Почему моя дочь, которая имела все блага мира умерла, а у него есть возможность наблюдать как его девочка растет. Учить ее. Проводить время рядом. Но вместо этого ублюдок спускает все деньги в игровых автоматах.
— Покажи, где конкретно он сидит, — сказал я женщине. Она послушно кивнула, взяла дочку за руку и спешно повела меня по улице.
Ночной Кобе почти всегда оставался оживленным. Воздух переполнял звук паромов, шум пароходов, звонкие голоса девиц в квартале красных фонарей и металлический лязг игровых автоматов.
Наперерез нам вышла молодая девушка, после чего присоединилась к нашей компании по правую руку от меня. А вот и моя подруга — Кирико.
Женщина с дочкой шла чуть впереди и показывала дорогу.
— Опять лезешь не в свои дела? — спросила девушка.
— Это мои дела. А тебя они должны волновать меньше всего, Кирико.
Она надула пухлые губы, но ничего не ответила.
Мы остановились у небольшого здания с желтыми фонариками под крышей. Дверь была распахнута, но проем загорожен шторами из бамбука.
— Дай ей двести пятьдесят тысяч иен, — я кивком головы указал на женщину с ребенком впереди.
— Ахиро… — засомневалась Кирико.
— Я сказал: дай ей деньги. Не тебе ими распоряжаться. Ты получаешь свою долю, остальное не твои заботы куда и как я их трачу.