— Я думаю, — сказал я однажды нашему другу, — что и электрическую энергию вы получаете при посредстве ветряной мельницы?
Были сумерки. Воздух был душный, тяжелый. Мы сидели на террасе, с которой видны были и море, и город, и пили прохладительный напиток.
— Конечно, это было бы вполне возможно, — ответил Деклер. — Ветер может для всего служить нам. Но если мы всю потребную нам энергию станем извлекать из ветра, запасов его, может быть, и не хватило бы нам. Вы видели, как под управлением моего друга Элизе Рефлюкса прилив и отлив морской ткет нам одежду? Управление молнией поручено немецкому физику, г. Пильсеку, на обязанности которого лежит извлечение электричества из облаков. В этих краях, где буря почти всегда сопровождается грозой, где гром гремит почти каждый вечер при заходе солнца, нельзя было не подумать об этом. Да вот, смотрите, облака сгущаются, и г. Пильсек уже, наверное, на своем посту!
Глухие раскаты грома предвещали наступление вечерней грозы. Деклер указал мне на тучу бумажных змей, со всех сторон города подымавшихся к небу и скоро совсем закрывших его.
— Нам не пришлось много трудиться над усовершенствованием опыта Франклина! — заметил Деклер.
— Эти игрушки…
— Покрыты тонкими пластинками олова, — перебил меня Деклер, — а нитки, на которых они держатся, пропитаны подкисленной водой… Они собирают весь разряд атмосферы. Это, в сущности, простые громоотводы, с той только разницей, что проводят они электричество к колоссальным батареям аккумуляторов вместо того, чтобы проводить его в землю и таким образом бесполезно терять огромные количества электрической энергии. Кроме того, мы получаем электричество и при посредстве пара.
— Пара? — удивился я.
Деклер повернулся к центру острова и указал на вулкан, окрашенный заходящими лучами солнца в восхитительный розовый цвет, в то время как все вокруг него было уже покрыто мраком ночи.
— Вот наш паровой котел! — сказал он.
Да! вулкан был великим чудом этого полного чудес острова! Никогда еще у человека не было такого страшного и вместе с тем такого покорного раба. Над вершиной его никогда не видно было дымка. Можно было подумать, что он угас. Отважные инженеры отвели пламя его в каналы, открывающиеся у подножия горы многочисленными кратерами, и огонь направляется через эти новые выходы к заделанной и замазанной центральной дымовой трубе. Главный кратер, таким образом, обращен был в гигантский котел, наполненный водой и подогреваемый со всех сторон пламенем. Огромный металлический колпак, покрывающий все устройство, может, по желанию, открываться или герметически закрывать котел посредством нажимного винта. Беспрерывное кипение этой огромной массы воды дает пар в достаточном количестве и для подземных насосов, и для кузниц, расположенных внизу. Целый день можно было слышать шум паровых молотов, ударяющих о железо на наковальнях в мастерских, окружавших основание вулкана.
Из вулкана добывали металлы и из него же брали энергию для обработки их.
Я осмотрел вместе с капитаном мастерские. Мы отправились на осмотр на заре. Два часа ходили мы по оливковым плантациям, которые приспособились к скалистой почве и покрывали склоны своей серебристой листвой, пока, наконец, не услышали шум молотов. Невольно пришли мне на память мои классические познания. Я переживал с Одиссеем его путешествие, я переживал все сказания мифологии. Вот она, пещера Эола, тут близко, под землей! Вот тут урны с дремлющими ветрами, Зефиром и Бореем, Эрусом и Нотусом. Сейчас мы увидим циклопов…
Перед нами возвышался вулкан, покрытый огромным медным колпаком, на котором время от времени открывались клапаны, чтобы выпустить тонкую струю пара. На некоторой высоте гора приобретала шероховатый неровный вид, была совершенно обнажена и покрыта старым пеплом. Казалось, будто она плавает в тумане, образовавшемся от испарений, поднимавшихся с подножия ее. Она вся была изрезана туннелями, через которые спускались потоки раскаленной лавы. Черные, по пояс обнаженные люди низвергали эти потоки металлических богатств, отделяли шлаки, сгущали эту блестящую массу в огромных плавильных печах. Ее отвозили в пламенные печи в тележках; огонь в печах раздувался ветром. В кузницах были свои жернова, свои песты, наковальни, огромные сводчатые гроты, полные невообразимого шума. Раскаленный металл помещался на бронзовые столы. Со свода несся страшный свист, и оттуда ритмически спускалась огромная масса железа в несколько тонн весом. Брызги искр летели во все стороны. Раскаленный металл расплющивался, как мягкое тесто, превращаясь в массивные колеса, в длинные ленты… Изготовленные предметы медленно начинали чернеть и затем поступали в бассейны с холодной водой.