Она видела его дискомфорт и изменила тему.
– Так что вы, ребята, собираетесь делать после этого?
– После того, как доставим тебя? Вернёмся работать в охрану казино, думаю. Может быть тогда, они простят старика Уэссона.
Нэт улыбнулась.
–Спасибо за кору.
– Всегда пожалуйста, – сказал Шейкс, отдавая ей честь.
27
ДАРАН ПЫТАЛСЯ ЗАБРАТЬ КАМЕНЬ, и она боролась, но теперь выхода не было, он глумился над ней и смеялся; она так замёрзла, так замёрзла и ничего не могла поделать, огня не было, маленькая белая птичка была мертва и некому ей помочь, некому выбить дверь, она совершенно одна и он отберёт камень у неё, а потом выбросит её за борт умирать. Она была так зла, очень сердита, но ничего не могла поделать, ничего, она была слаба и беспомощна, разъярена и испугана и она звала... кричала… слышался ужасный шум, визг, вой...
Она очнулась от громкого, пронзительного вопля, эхом отразившегося от стен каюты. Нэт поборола сонный дурман и увидела Уэса, неподвижно стоящего посреди комнаты без рубашки, в одних пижамных брюках и прислушивающегося.
– Что это? – прошептала она. Это был длинный, высокий визг, неземной призрачный вопль, как звук в её сне. Она замёрзла, так замёрзла, как и во сне, очень замёрзла. Уэс покачал головой и натянул свитер, она последовала за ним, когда он вышел из комнаты, чтобы найти остальных членов экипажа, остолбенело стоящих снаружи своих кают, прислушивающихся к странному, ужасающему звуку.
– Сирены, – сказал Зедрик треснувшим голосом.
Вопль продолжался, и Нэт подумала, что Зедрик прав, было в этом звуке что-то, похожее на скорбь и причитание, позже она сравнит его со стоном матери, потерявшей своего ребёнка, это был жалобный вой боли.
– Плачут, как на похоронах, – сказала Нэт, вспоминая о тщательно продуманном похоронном обряде, который стал нормой для тех, кто мог себе его позволить, на котором профессиональные стенальщицы нанимались для того, чтобы вопить и плакать, рвать на себе волосы, дабы показать уровень богатства и тяжесть утраты семьи. Чем сложнее представление скорби, тем дороже. Как и все в настоящее время, эта традиция получила начало в Сиане, затем распространилась по всему миру. Нэт однажды работала стенальщицей, шествуя перед гробом хозяина престижного казино; она уже научилась подделывать сильный плач, несколько капель Нутри, чтобы вызвать слезы, потом немного воображения: и вот она уже рыдает навзрыд. Было совсем не трудно подключиться к печали, которую она хранила внутри. Распорядитель, который нанял её, был впечатлён и предложил ей постоянную работу гривером, но она покончила с этим. Она была морально истощена после опыта работы с агентом, который вынул из неё всю душу, не заботясь о том, что его сотрудники были вынуждены оплачивать стоимость униформы и жилья из своих крошечных зарплат.
– Она там, – повторил Зедрик и перекрестился. – Идёт за нами.
Даран ударил своего брата по голове.
– Держи себя в руках, мужик! – Он сердито повернулся к Нэт. – Я же говорил, я говорил вам, что птица призовёт Её! Эта птица – дурной знак!
Даже Шейкс и Фарук выглядели встревоженными, но Уэс презрительно скривился.
– Сирены – просто очередная страшилка, чтобы держать людей подальше от воды.
– То, что их никто не видел, ещё не означает, что их не существует, – угрюмо сказал Зедрик.
– Ты прав, люди слышали лишь крики, – кивнул Уэс. – Сирены – миф, старый, как это мёртвое море.
– Что они такое? – спросила Нэт.
– Разновидность животного, типа динозавров или лохнесского чудовища, хотя, это было бы чудом, если бы что-то выжило в этом океане. – Уэс изобразил, как выпивает стакан воды. – Если бы ты проглатывала по пинте этой отравленной воды каждый день, ты бы визжала точно также.
Звук продолжал усиливаться, и Нэт подумала, что она могла бы разобрать слова в этом ужасном шуме, что этот плач имеет какой-то смысл, что это способ общения, позволяющий послать сообщение через океан. Внезапно стало тихо, и Нэт затаила дыхание в надежде, что сирена уплывёт. Звук был таким знакомым...
– А если это не животное, тогда что это? – спросила она.
– Люди. Мёртвые люди. – Объяснил Уэс. – Некоторые говорят, что сирены – это фантом, скопление духов всех людей, попавших в черные воды. Души работорговцев, обманутых и брошенных или души рабов, ставших ненужными своим хозяевам или не получивших хорошую цену на рынках плоти и выброшенных за борт. Они связаны вместе и прокляты навечно обитать в мёртвых океанах.
Нэт вздрогнула от этой мысли. Значит сирены – просто ещё один тип ужастика, за исключением того, что они умеют плавать. Тогда почему у меня такое чувство, будто она может понять их, будто она чувствует их боль. Она яростно задрожала, зубы застучали, и она почувствовала себя на грани обморока.
– Нэт, что с тобой? – Спросил Уэс, поддерживая её, растирая её руки своими руками и окутывая своими объятиями. – Ты дрожишь... ты должна вернуться ко сну.
Они застыли, когда воздух наполнился длинными низкими стонами, отразившимися эхом от холодной воды. Крики увеличились в объёме и раздавались уже невдалеке, а становились все громче, ближе и ближе.
– Оно здесь, – прошипел Зедрик и тут же с потолка донёсся оглушительный грохот.
– Что-то ударило корабль, – вскрикнул Фарук.
– Что теперь, – пробормотал Уэс, выпуская Нэт, и побежал к лестнице, ведущей на верхнюю палубу, что бы посмотреть, что случилось, но был отброшен назад, когда новый грохот пронёсся по каюте, а затем раздался звук разрыва – терзающий, ужасный шум, громкий и зловещий, как будто корабль разрывали на части кусок за куском.
– Что за...
– Судно вздрогнуло, когда первый двигатель остановился, и начало тяжело перекатываться из стороны в сторону, образуя круговорот. Спустя минуту второй двигатель внезапно вышел из строя и корабль по инерции остановился.
– Двигатели! – Закричал Шейкс. Уэс побежал наверх, но Фарук потащил его обратно.
– Остановись! Мы не знаем, что там!
– Отпусти меня, – сказал Уэс и оттолкнул Фарука.
Нэт последовала за ним вверх по лестнице.
– Отойди! – заорал Уэс.
– Нет. Если там что-то есть, возможно, я смогу помочь.
Уэс покачал головой, но спорить не стал. Они подбежали к палубе вместе и посмотрели вниз. В кормовой части палубы массивный стальной люк машинного отделения был брошен вверх тормашками, словно панцирь черепахи. Другой люк быстро погружался в тёмные воды. Только отверстия под болты остались там, где люки были сорваны со своих креплений. В трюме, на правом борту вместо двигателя осталась чёрная дымящаяся пустота; из сломанного шланга газ и вода утекали в яму. В дне судна зияла дыра, прорванная винтом, из которой хлестала вода. Бортовой двигатель был ещё на месте, но невероятно повреждён. Его толстый стальной корпус слипся, растаял, как если бы его пропустили через доменную печь. Осколки от мотора были разбросаны по всей палубе. Один двигатель был намеренно вырван из корабля, а другой полностью сгорел.
– Там! – сказала Нэт, указывая туда, где тьма сливалась в массивную, рогатую форму над водой.
– Где?
– Мне показалось, что я видела что-то.
Но когда она посмотрела снова, слабый свет сиял через облака, и что бы это ни было – исчезло. Она моргнула: это была всего лишь игра света?
Остальная команда собралась на борту. Даран пинал остатки мотора, пока Зедрик бормотал вуду-молитвы себе под нос.
– Это сделали сирены... мы прокляты, – прошептал он.
Шейкс вздохнул.
– Столько мусора.
Массивные мусорные горы были сейчас их наименьшей проблемой.
– Мы застряли! – застонал Фарук. – Без двигателя мы сдохнем в воде.
– Похоже на то, – кивнул Уэс, нахмурившись.
Нэт молчала, пока экипаж созерцал последствия катастрофы. Они плыли по течению в безбрежном ядовитом арктическом море.