— Горло красное, а легкие чистые! — подтвердил папа. Градусник показал тридцать семь и пять.
— Надо вызвать врача! — решила Буратино.
— Третьего? — изумилась бабуля. — Уже есть два своих!
— Мальчик не подопытный кролик, чтобы дети проверяли на нем свои знания! — горячилась Буратино.
— Мама, какие мы тебе дети! — обиделась ее дочь.
— Мы скоро будем дипломированными врачами! — попытался папа успокоить Буратино.
— Для матери ребенок всегда остается ребенком! — примиряюще сказала бабуля. — Даже если у самого этого ребенка уже дети или внуки, как у Буратино. Для меня она все равно девчонка.
— Мальчик должен лежать! — распорядилась мама.
— Непременно! — подтвердила бабуля.
— А будет он лежать… — засомневалась Буратино.
— Что ты хочешь этим сказать? — удивился папа.
— Я думаю, будет полезней, если мальчик оденется потеплее и поиграет в комнате, а то он будет все время вылезать из постели и прыгать по полу босиком в ночной рубашке. Так он еще больше простудится!
— Незачем ему прыгать! — строго сказал папа.
— Дети с температурой должны быть в кровати, — подвела итог мама.
На том и порешили, ведь папа и мама как будущие детские врачи знали свое дело лучше.
Мати остался в постели, выпил горячего молока с медом и поиграл с папой в кругосветное путешествие.
Потом мама принесла из киоска детский журнал и прочитала его Мати.
Потом пришла Буратино и принесла Мати апельсин.
Потом пришла бабуля и принесла Мати капли датского короля.
Потом пришел папа и сыграл с Мати партию в шашки.
И, наконец, домой вернулся дедушка и поиграл с Мати в детское лото.
И Мати решил, что болеть иногда очень приятно.
Ему стало грустно только когда все сели за стол, а ему пришлось есть в кровати. Так он и не посидел на праздничном обеде по случаю отъезда папы и мамы.
Каникулы в университете подошли к концу. Завтра утром студенты снова должны быть в Тарту. И вот мама с папой отправились на вокзал. Они постояли перед домом, глядя наверх, и помахали руками, но за метелью так и не разглядели своего маленького сына, который стоял в пижаме у окна и тихо лил слезы.
— Это еще что такое? — прозвучало за спиной Мати. — Босиком у окна! Марш в кровать! — Бабуля взбила подушку и разгладила простыни.
Мати послушно влез обратно в кровать и повернулся заплаканным лицом к стене.
— Ты бы поиграл во что-нибудь! — посоветовала бабуля.
— Очень нужно!
Бабуля растерянно посмотрела на правнука. Ей стало всерьез жаль мальчика.
— Знаешь что, — деловито сказала она, — я принесу тебе блокнот и цветные карандаши, а ты порисуй.
Бабуля принесла еще одну подушку, и теперь Мати сидел, удобно опираясь, с блокнотом на коленях и коробкой цветных карандашей в руках и думал, с чего начать.
Две страницы он изрисовал еще вчера. На одной росли удивительные грибы — клетчатые и в цветочек, а на другой — двуногая улитка беседовала со странной букашкой, у которой ног было видимо-невидимо. На самом-то деле Мати хотел нарисовать муравья, но папа сказал, что это обыкновенная сороконожка. Чистый лист ждал.
— А нарисую-ка я снежную бабу! — Мати вытащил белый карандаш и начертил большой круг. Но белый круг на белом был почти незаметен.
— Ничего, — решил мальчик и вывел еще один круг, чуть меньше, — это будет голова. Потом взял желтый карандаш и нарисовал здоровенный нос-морковку. Черным — глаза-угольки. А синим — ночной горшок-шляпу.
Мати разглядывал свою работу — вот тебе на, выходило, что нос-морковка, глаза-угольки и шляпа-горшок висят в воздухе, потому что самой снежной бабы вообще не было видно.
— Пустяки, — подумал Мати и обвел туловище и голову снежной бабы красным карандашом. Появились очертания снежной бабы, и тогда мальчик закрасил ее целиком в красный цвет.
Он глядел и удивлялся: такой снежной бабы ни у кого не было. Это была особая снежная баба.
И тут Мати вспомнил собаку из снега, которую Майли обозвала верблюдом, и ему захотелось нарисовать настоящего верблюда. Но как он выглядит? Ага — у верблюда должен быть горб! Один? Или два? Синим карандашом Мати провел волнистую линию.
— А чем мы займемся сегодня? — раздался вдруг совсем рядом знакомый хрипловатый голос.
Наконец-то! Мати уже боялся, что Засыпайка больше не придет, что он совсем забыл о своем друге.
— Ничего подобного! — воскликнул Засыпайка, который, как известно, иногда умел читать мысли. — Просто тебе и без меня было интересно.
Засыпайка примостился на углу стола и стал рассматривать рисунки. Очень оригинальная мысль! — похвалил он. — Красная снежная баба на берегу летнего моря.