– А что потребуется от меня, пока не приедет леди Бестон? – робко спросила она.
– Ничего такого, что бы вам не понравилось. Повторения прошлой ночи не будет. Я лишь попрошу сопровождать меня, когда поеду в казино и к друзьям. Ни чего больше.
Он не хочет ее. Так она и знала. Прошлой ночью он просто искал развлечений.
Горло сдавило так, что она почти не могла говорить.
– Но тогда пойдут слухи, – все-таки выдавила она. – Все поверят, что я ваша… ваша… – Шарлотта покачала головой. – Вряд ли леди Бестон захочет иметь компаньонкой женщину с погубленной репутацией.
– Не волнуйтесь, Шарлотта, – криво улыбнулся он. – Ваша репутация в Монте-Карло уже погублена. Но я сумею заверить леди Бестон, что к вам несправедливы. Увидите сами, леди Бестон добра и сострадательна.
Кофейный столик был такой маленький, они сидели так близко друг к другу, что она видела крошечные золотые искорки в его радужке. Шандор не хотел такой любовницы, как Шарлотта. Он всего лишь добр к ней, как, по его словам, добра незнакомая леди Бестон. А Шарлотта… Шарлотта просто не может уйти от него. Что ж, пока есть хотя бы малейший предлог остаться с ним, она останется.
– Благодарю вас, граф. На этих условиях я поживу в «Босолей», пока не приедет леди Бестон.
Шандор кивнул, сохраняя самообладание. Позвонил и попросил принести еще кофе.
Солнечный свет заливал крохотную комнату. Высокие стеклянные двери вели на маленькую, увитую цветами террасу. Жасмин обвивал дверные проемы, так что трудно было различить, где кончается комната и начинается терраса.
Вошла горничная с подносом. Кофе оказался горячим и крепким, а чашка была из тонкого фарфора.
– Круассан? – спросил он.
– Спасибо.
Он подвинул к ней тарелку. Она протянула руку, и их глаза встретились. На какой-то миг Шарлотте показалось, что в угольно-черных глубинах его глаз мелькнуло желание. Мелькнуло и пропало. Шарлотта потупилась в полной уверенности, что ошиблась.
Он не хочет сделать ее своей любовницей. Достаточно, чтобы она всего лишь сыграла эту роль. Но в таком случае она будет рядом с ним. Сможет смотреть на него без опасения нарушить приличия. Говорить с ним. И никто не будет предъявлять на нее права. Ей больше не придется терпеть гнусные приставания князя Яковлева.
Шарлотта старалась успокоиться. Но смятение ее было так велико, что она не могла взять себя в руки. Почему Шандор обратился к ней со столь необычной просьбой? Может, просто не хотел заводить новую связь после трагического конца его последнего романа? Теперь и кокотки, и светские дамы, посчитав, что Шарлотта его любовница, оставят Шандора в покое. Кокотки станут ей завидовать, и никто, а менее всех граф Кароли, не узнает о ее разбитом сердце.
Голос Шандора вернул ее к действительности.
– Жанна, вне всякого сомнения, уже позаботилась о вашем гардеробе.
Темный локон упал на его лоб. Шарлотта жаждала накрыть сильную смуглую руку своей. Снова ощутить его плоть под пальцами.
Шарлотта поспешно отложила круассан и зажала руки коленями.
– Платья будут вам впору, но не вполне годятся для светских собраний. Я слышал немало похвал в адрес модистки, которая живет на улице Гримальди. Там же есть и лавка шляпницы. Предлагаю навестить их сегодня же утром. А потом вы, возможно, согласитесь вместе со мной нанести визит мадемуазель Бернар. И, насколько я помню, меня ждут во дворце на чай. Франсуа! В комнату влетел секретарь.
– Сегодня князь Шарль требует моего присутствия во дворце?
– Да, ваше сиятельство.
– Спасибо, Франсуа. Это все.
Секретарь вышел, гадая, не появилась ли в доме Кароли новая хозяйка. Для всех это станет неожиданностью!
Шарлотта уставилась на графа. Сопровождать его к одной из любовниц? Во дворец?
– Но не будет ли мадемуазель Бернар возражать против моего присутствия?
Брови Шандора поднялись.
– Разумеется, нет! Сара питает к вам огромную симпатию. Театр – ее жизнь, и на сцене, и вне ее. Ваш подвиг на бульваре де Мулен навсегда покорил знаменитую актрису.
Кофейная чашка Шарлотты была пуста. На тарелке остались одни крошки.
Граф поднялся и отодвинул ее стул.
– Сначала модистка, потом шляпница.
Он протянул руку. Шарлотта залилась краской. Раньше она неизменно видела в его лице страдальческое нетерпение. Сейчас же он был само обаяние. И она не могла оторвать глаз от этих чувственных губ.
Виктория, запряженная парой великолепных серых, в яблоках, лошадей, уже ждала на согретой солнцем гравийной дорожке. По-прежнему одетая в простое лиловое платье, Шарлотта чувствовала себя принцессой.
Шандор помог девушке сесть в экипаж и сам устроился напротив. Смущаясь под его взглядом, она делала вид, будто любуется красотой сада «Босолей» и волшебным видом Монте-Карло, высокое плато которого выдавалось в аметистово-голубое море.
Шарлотта искренне надеялась, что леди Бестон задержится с приездом. Пожилые леди, как известно, не любят торопиться. Она надеялась также, что Шандор не слишком оптимистичен, предполагая, будто леди Бестон безразлична репутация ее компаньонки. Вот княгиня Наталья наверняка не обратила бы внимания на слухи, если бы Шандор все ей объяснил. Но пожилая англичанка?
Придется ждать. Посмотрим, прав ли Шандор.
Шандор долго изучал ее лицо, пока не понял, что смущает девушку. Тогда он перевел взгляд на ее руки с маленькими узкими ладонями, длинными пальцами и красивыми миндалевидными ногтями. Ощущение невыразимого покоя охватило его. Ее присутствие успокаивало, прогоняя привычные мрачные мысли. Но все это ненадолго. Пока не приедет Зара. Потом ему придется отказаться от радости видеть и слышать Шарлотту Грейнджер и довольствоваться женщинами легкого поведения и замужними светскими дамами.
– Месье граф! – Миниатюрная француженка-модистка поспешила навстречу посетителям. – Чем могу служить? Дневное платье для мадемуазель? Или вечернее?
– И то и другое, в большом количестве, – велел Шандор, усаживаясь поудобнее.
Помощницы модистки быстро окружили Шарлотту.
– Причем все это нужно в течение нескольких дней, мадам.
– Разумеется, месье граф.
Модистка с сияющим видом протянула руку Шарлотте и увела в комнату, заваленную рулонами шелка, атласа и бархата. С нее сняли мерку. Сначала выбирали ткани, пока у Шарлотты не закружилась голова. Потом настала очередь готовых туалетов.
На нее надели светло-голубой шедевр с глубоким вырезом, кружевом на корсаже и бутоньеркой на талии.
Шарлотта взглянула на себя в высокое зеркало и ахнула. Она никогда не носила таких открытых платьев!
– Посмотрим, одобрит ли граф, – объявила маленькая модистка, сверкая глазами.
Шарлотту, не успевшую запротестовать, вытолкнули во внешнюю комнату, отделанную дорогими дубовыми панелями и уставленную кожаными креслами, в одном из которых ожидал Шандор. При виде нежного изгиба груди и тонкой талии он едва перевел дух. Только стальная воля помогла выдержать испытание. Выказать свои чувства сейчас – значит отпугнуть ее. Он холодно кивнул в знак одобрения. Шарлотту снова увели в другую комнату с зеркалами во всю стену. Светло-голубое платье сменили на туалет с длинными рукавами из розового венецианского бархата. Шандор снова кивнул.
За венецианским бархатом последовал белый муслин, от которого у него помутилось в голове. На очереди было дневное платье из светлого полотна, с широкими рукавами до локтя и соблазнительно низким вырезом, обеденное платье из кремового шифона с гипюровыми воланами, обрамлявшими плечи, классически строгое белое бархатное платье, расшитое жемчугом, и наряд из зеленой тафты, под цвет глаз Шарлотты.
Кроме всего этого, были заказаны костюмы с облегающими лифами, элегантными застежками из сутажа и юбками, так сильно сужавшимися к щиколоткам, что Шарлотте казалось, что она не сумеет сделать в них ни шага. И вечерние манто, одно из мягкой белой шерсти, второе – из черно-бурой лисы с собольей отделкой. Горностаевый палантин, шиншилловый, из лебяжьего пуха…