загорелся свет. В дверях показались полукровки. Шерман Янг приступил к утренней растяжке.
Харли отправился на пробежку по холмам, держа высоко над головой сигнальный маячок Лео
Вальдеса в надежде, что он все-таки заработает.
Наконец парочка знакомых фигур заметила меня. Они подошли ко мне с разных сторон – со
стороны Большого дома и домика номер 3 – взбираясь на холм, чтобы поприветствовать. Это
были Рэйчел Дэр и Перси Джексон.
— Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Рэйчел. – Не надо.
Я сделал вид, что удивился.
— Вы умеете читать мои мысли, мисс Дэр?
— Мне это не нужно. Я знаю тебя, владыка Аполлон.
Неделю назад ее слова меня бы рассмешили. Смертный не мог меня знать. Я прожил четыре
тысячи лет. От одного взгляда на меня любой человек превратился бы в дым. Однако сейчас
слова Рэйчел были более чем справедливы. Она видела то, что видела – Лестера Пападопулоса. И
тут уж ничего не попишешь.
— Не называй меня владыкой, – вздохнул я. – Я просто смертный подросток. Мне не место в
этом лагере.
Перси уселся рядом. Он прищурился, смотря на восход солнца. Морской бриз трепал его волосы.
— Да, я тоже раньше думал, что мне здесь не место.
— Это не одно и то же, – возразил я. – Вы, люди, меняетесь, растете, взрослеете. А боги – нет.
Перси заглянул мне прямо в лицо.
— Ты в этом уверен? Ты, кажется, изменился.
Наверное, он хотел, чтобы это прозвучало как комплимент, но его слова не утешали. Даже если я
становился более похожим на человека, вряд ли это было поводом для праздника. Да, я мог
собрать немного божественных сил в важные моменты – всплеск олимпийской мощи против
германцев, стрела с сенной лихорадкой в схватке с Колоссом. Но я не мог на них положиться. Я
ведь даже не понимал, как их призвал. А тот факт, что у меня были ограничения и что я не знал,
где они кончаются... ну, это делало меня больше похожим на Лестера Пападопулоса, нежели на
Аполлона.
— Нужно найти и защитить других Оракулов, – сказал я. – А я не могу это сделать, пока
нахожусь в Лагере Полукровок. И я не могу больше рисковать ничьей жизнью.
Рэйчел присела с другой стороны.
— Кажется, ты уже все решил. Роща дала тебе пророчество?
Я содрогнулся.
— Боюсь, что так.
Рэйчел сложила руки на коленях.
— Кайла сказала, что вчера ты разговаривал со стрелой. Полагаю, она сделана из дерева
Додоны?
— Минутку, – встрял Перси. – Ты нашел говорящую стрелу, которая произнесла пророчества?
— Не глупи, – сказал я. – Стрела разговаривает, однако пророчество я услышал от самой рощи.
Стрела Додоны просто дает мне случайные советы. И весьма этим докучает.
Стрела зажужжала в колчане.
— В любом случае, – продолжил я. – Я должен покинуть лагерь. Триумвират хочет захватить
всех древних оракулов. Я должен их остановить. Когда я одержу победу над бывшими
императорами... только тогда я смогу встретиться лицом к лицу с моим давним врагом Пифоном
и освободить Дельфийского оракула. А потом... если выживу... может, Зевс вернет меня на
Олимп.
Рэйчел теребила прядь волос.
— Слишком опасно делать это в одиночку, не находишь?
— Прислушайся к ней, – посоветовал Перси. – Хирон рассказал мне про Нерона и его странную
холдинговую компанию.
— Я ценю ваше предложение о помощи, но...
— Притормози-ка, – Перси поднял руки вверх. – Давай кое-что проясним. Я не собираюсь с
тобой идти. Мне по-прежнему нужно закончить выпускной курс, сдать СТМСП, пройти SAT и
сделать все возможное, чтобы моя девушка меня не убила. Но, думаю, помощников мы тебе
найдем.
— Я пойду, – вызвалась Рэйчел.
Я покачал головой.
— Мои враги с радостью похитят такого дорогого мне человека, как жрицу Дельф. Кроме того,
тебе с Мирандой Гардинер стоит остаться здесь, изучая рощу Додоны. Сейчас она – наш
единственный источник пророчеств. И поскольку проблемы со связью никуда не делись,
познание сил рощи становится все более необходимым.
Рэйчел попыталась это скрыть, но я увидел разочарование на ее лице.
— А что с Мэг? – спросила она. – Ты ведь попробуешь ее разыскать, да?
С тем же успехом она могла бы всадить стрелу Додоны мне в грудь. Я уставился на лес –
подернутую дымкой зеленую ширь, которая поглотила юную МакКэффри. На мгновение я
почувствовал себя Нероном. Мне хотелось спалить это место дотла.
— Я попробую, – сказал я. – Но Мэг не хочет, чтобы ее нашли. Она находится под влиянием
своего отчима.
Перси провел пальцем по огромному пальцу ноги Афины Парфенос.
— Я многих людей лишился из-за дурного влияния: Итана Накамуру, Люка Кастеллана... Мы
едва не потеряли Нико... – он покачал головой. – Нет. Хватит. Борись за Мэг. Вы связаны единой
нитью. Кроме того, она – хороший человек.
— Я знал немало хороших ребят, – сказал я. – Большинство из них стали чудовищами, статуями
или... или деревьями...
Я затих. Рэйчел положила свою руку на мою.
— Все можно изменить, Аполлон. В этом и состоит вся прелесть того, что ты человек. У нас
всего одна жизнь, но мы можем выбирать, по какому сценарию будет развиваться история.
Это казалось безнадежно оптимистичным. Я потратил не одно столетие, наблюдая за
бесконечным повторением одних и тех же моделей поведения и за людьми, которые считали себя
невероятно умными и делали то, на что не решались раньше. Они считали, что это они творили
историю своей жизни, однако на самом деле они всего лишь петляли по неизменным и старым
сюжетам, поколение за поколением.
И все же... возможно, упорство было самым важным качеством людей. Казалось, они никогда не
теряли надежду. Очень часто им удавалось меня поразить. Я никогда не знал, чего ожидать от
Александра Великого, Робин Гуда или Билли Холидей. То же было и в случае Перси Джексона и
Рэйчел Дэр.
— Н-надеюсь, ты права, – сказал я.
Она похлопала мне по руке.
— Поведай нам пророчество, которое ты услышал в роще.
Дыхание у меня стало прерывистым. Я не хотел ничего говорить. Я боялся, что слова могли
пробудить рощу и окунуть нас в какофонию пророчеств, плохих шуток и рекламных роликов. Но
все же я процитировал эти строки:
Жил да был бог искусств Аполлон.
В голубую пещеру отправился он.
Но на бронзовом трехместном
Огнееде расчудесном
Смерть с безумьем проглотить принуждён.
Рэйчел прикрыла рот рукой.
— Лимерик?
— Знаю! – простонал я. – Я обречен!
— Постой, – глаза у Перси сверкали. – Эти строки... Они означают то, о чем я думаю?
— Ну, – молвил я. – Полагаю, что голубая пещера относится к Трофонийскому оракулу. Это
был... очень опасный древний оракул.
— Нет, – возразил Перси. – Я про другие строки. "Но на бронзовом трехместном огнееде
расчудесном" и бла-бла-бла.
— О, понятия не имею.
— Сигнальный огонь Харли. – Перси захохотал, хотя я и не мог понять, чему он так радуется. –
Он сказал, что ты его поднастроил, да? Видимо, это сработало.
Рэйчел покосилась на него.
– Перси, о чем ты...
Выражение ее лица стало не таким суровым.
— Ох. Ох.
— Там были другие строки? – поинтересовался Перси. – Кроме лимерика?
— Еще несколько, – ответил я. – Какие-то фрагменты, смысл которых я не понял. Падение
солнца; последний стих. Эм, Индиана, бананы. Придет счастье скорее. И что-то про горящие
страницы.
Перси хлопнул себя по колену.
— Точно! Счастье приближается. Хэппи – это имя, по крайней мере, английский вариант. ( прим.:
в пророчестве употребляется английское слово happiness – cчастье)