Кроме того, у меня не было ни малейшего желания возвращаться в муравьиное гнездо. Даже если у нас получится при этом выжить, это займёт слишком много времени. А затем, убегая, нам придётся ломиться через пол-леса.
Я уставился на дыру в форме Винса в листовом пологе.
— Полагаю, никто из вас не умеет летать?
Они покачали головами.
— Я неплохо готовлю, — предложил Сесил.
Эллис ударил его по плечу.
Я ещё раз взглянул на тоннель мирмеков. Решение пришло ко мне внезапно, словно голос, который шепчет прямо в ухо: «Идиот, ты знаешь кое-кого, кто может летать».
Это была рискованная идея. Впрочем, мчаться навстречу гигантскому автомату — тоже не самый безопасный план действий.
— Думаю, выход есть, — сказал я. — Но мне понадобится ваша помощь.
Остин сжал кулаки.
— Всё, что нужно. Мы готовы сражаться.
— Вообще-то… Вам не нужно будет драться. Мне нужно, чтобы вы задали мне бит.
Очередное важное открытие: дети Гермеса не умеют читать рэп. Совсем.
Видят боги, Сесил Марковиц не щадил себя, но никак не мог перестать сбиваться с ритма, судорожно хлопая и издавая ужасающий звук сломанного микрофона. После нескольких попыток я разжаловал его до танцора. Его работа заключалась в том, чтобы шататься взад-вперёд и покачивать руками, что он делал с энтузиазмом палаточного проповедника.
Остальным удалось сохранять ритм. И хоть они до сих пор выглядели как полуощипанные, хорошо прожаренные цыплята, хлопали они достаточно энергично.
Прополоскав горло водой и подкрепив его каплями от кашля из набедренной сумки Кайлы (Оригинальная девушка! Кто вообще берет с собой капли от кашля на смертельный парный забег), я с энтузиазмом взялся за «Маму».
Я пел прямо в туннель мирмеков, надеясь, что акустика доставит моё сообщение. Долго ждать нам не пришлось. Земля прямо под ногами задрожала. Я продолжил петь. Я предупредил своих товарищей, чтобы они не прекращали отбивать такт, пока песня не кончится.
Тем не менее, я чуть не сбился, когда земля взорвалась. Я следил за тоннелем, но Мама выбрала другой путь. Она выходила там, где захотела. В данном случае — из-под участка земли на расстоянии двадцати ярдов от нас, расшвыривая во все стороны куски грязи, стекло и мелкую гальку. Она устремилась вперёд, лязгая жвалами и хлопая крыльями. Ее тёмные тефлоновые глаза остановились на мне. Её брюхо не было так раздуто. Наверное, она уже отложила последнюю партию личинок муравьёв-убийц. Я уповал на то, чтобы она пребывала в хорошем настроении и не была голодна.
Два крылатых солдата вылезли из земли позади неё. Я не ожидал бонусных муравьёв. (Нет, серьёзно, бонусные муравьи — это не то выражение, которое люди хотели бы услышать). Они заняли позиции по бокам от свой королевы, их усики дрожали.
Я закончил свою оду, встал на одно колено и широко распростёр руки, как делал раньше.
— Мама, — сказал я. — Нам нужно, чтобы нас кое-куда подбросили.
Моя логика была такова: матери часто подбрасывали. Думаю, с тысячей тысяч отпрысков муравьиная королева давно бы стала идеальной «футбольной мамой» (прим.: женщина из пригорода, которая целый день развозит своих детей на занятия — утром в школу, а потом на футбол или другие секции). И в самом деле, Мама схватила меня своей челюстью и перебросила через голову.
И не верьте тому, что вам могут наговорить полукровки. Я не крутился, истошно вопя, и уж точно не приземлился на свою самую чувствительную часть. Я совершил героическую посадку и через мгновение уже восседал на королевской шее, которая была не шире, чем спина средней боевой кобылы. Я скомандовал:
— Присоединяйтесь ко мне! Это совершенно безопасно!
По каким-то причинам они не решались. Муравьи тоже. Королева перекинула Кайлу позади меня. Муравьи-солдаты последовали примеру Мамы. Они схватили по два человека и швырнули их на шеи. Кайла ухватилась за мою талию.
— Это правда безопасно? — прокричала она.
— Абсолютно! — я надеялся, что прав. — Возможно, даже более безопасно, чем солнечная колесница!
— Разве это не солнечная колесница однажды чуть не уничтожила весь мир?
— Честно говоря, дважды, — сказал я. — Трижды, если считать тот раз, когда я дал Талии Грейс порулить, но…
— Забудь, что я спросила!
Мама поднялась в небо. Навес из перекрещенных ветвей загородил нам дорогу, но Мама обратила на это ровно столько же внимания, сколько и на тонну земли, которую недавно вспахала своим телом.
Я крикнул: