— Вот через этот забор махнем — и наш сад будет.
Смирнов немного устал и от воздуха, и от прогулки, и от прыганья через забор и канаву. Он медленно перелезает, ставя ноги на перекладины, — и вдруг… брюки его за что-то задевают, и, когда он спрыгивает, на заборе остается кусок темной материи.
Петька с ужасом глядит на этот кусок и на дыру внизу у брюк, а Митька тихонько радуется. Это тебе не канава!
Смирнов смеется:
— А ну их! Кругом драные. Все равно скидать пора.
— Вот он, парник наш, — с гордостью говорит Петька. — Глядите, как прет.
Он поднимает крышку, подпирает ее двумя колышками. Из парника вырывается теплый, щекочущий ноздри воздух.
— И впрямь прет, — удивляется Смирнов. — Гляди, не заморозь.
— Ничего, теперь тепло, — отвечает Петька, и глаза его сияют. — А знаете что?
— Что? — спрашивает Смирнов, разглядывая молодую, яркую, упругую зелень.
— Мы капусты посадили, как ее… этой, что… Как, Митька ?
— Что цветет, — отвечает тот.
— Капусты, что цветет? — удивляется Смирнов. — А, понимаю, — цветной капусты. Ну и доки! Где ж вы ее достали ? Ведь у вас ее не садят.
— И не знают, какая она с виду, — сияет Петька. — А это все он, Митька.
— Я что, я ничего. Я только денег достал, — смущается Митька, — да в город один комсомолец ездил, так я его просил купить.
— А деньги он как достал? — возбужденно говорит Петька. — Пойдем уж, по дороге расскажем.
Они идут тем же путем и, не замеченные никем, благополучно перебираются через все препятствия.
IX. МИТЬКА ОРУДУЕТ
А деньги Митька достал совсем неожиданно для себя. Зимой еще расхворалась сестренка. Сначала было все ничего, потом она начала гореть, разговаривать сама с собой, и все тело ее покрылось красными пятнами. Две другие девчонки, продолжавшие спать с ней на одной кровати, тоже заболели.
Мать все хотела позвать бабку, но Митька напомнил ей про Тараканью Смерть.
— Той деньги задаром выложила и еще хочешь?
Сердце Егоровны не переставало болеть по тем деньгам, и она сдалась.
— Как же будет-то ?
— В село побегу, в больницу. Доктора приволоку.
— А не затравит?
— Да ну тебя, мамка, совсем как слепая. Доктора на то и поставлены, чтоб лечить, а не травить.
Митька махнул в село, разыскал доктора, тот согласился посмотреть задаром, но потребовал, чтоб его подвезли. Больничные лошади были в разгоне.
— Чудак ты, парнишка, — сказал доктор, видя, что Митька приуныл: — не могу ж я как блоха прыгать. До вашей деревни верст семь будет. Мои лета не твои — далеко не ускачу.
Митька, решив без доктора не возвращаться, раздобыл подводу, сторговался и, усадив доктора, сам уселся, раздумывая о том, где бы раздобыть денег.
Пока доктор осматривал девчонок, он избегал всех соседей, но денег ни у кого не было.
Тогда, не долго думая, он побежал к бабке Степаниде.
Она копалась на дворе, и Митька налетел на нее петухом.
— Подавай деньги, старая карга! — крикнул он.
Бабка притворилась глухой.
— Ась?
— Подавай, говорю, деньги назад! — еще громче заорал Митька. — Тараканы-то у нас все дома.
— Не слышу что-то. Тараканов, говоришь, итти морить?
— Тебя надо морить, а не тараканов. Подавай сейчас два с полтиной, а то… а то в исполком сволоку.
У бабки, очевидно, были грешки перед исполкомом, потому что она сразу стала слышать.
— Да как же это? Да что ж это? — запричитала она. — Да я ж свое дело сделала.
— Ни черта не сделала. Выкладывай деньги, старая, а то знаешь… насчет самогона… не больно по головке гладят.
Ходили слухи, что у бабки недавно открылся самогонный завод, но Митька этого наверняка не знал. Вырвалось как-то — а попало в точку.
Бабка засуетилась, замахала руками, потом полезла за пазуху, вынула оттуда грязный засаленный платок, развернула его дрожащими руками и, стараясь, чтоб Митька не увидел, сколько у ней денег, достала две смятые желтые бумажки.
— Вот на, бери. Больше нет. Ей-богу, последние.
Но Митька успел разглядеть и зелененькие бумажки и даже одну или две беленьких.
— Ладно! Знаем, как у тебя нет. Мало ты у нас всех выморочила. Только времени у меня нет. А то б все отдала. В другой раз жди, приду за остатком.
Митька пулей вылетел из бабкиного двора и подоспел как раз в тот момент, когда доктор собрался уходить.
— Корь у них, — сказал он, указывая на девчонок. — Опасного ничего нет. Держать в чистоте надо. За лекарством в больницу приходи. Там тебе все объясню. Ты, я вижу, мальчишка шустрый. А ты, хозяйка, гляди — бабок не зови, а то залечат так, что и не обрадуешься. Слепыми навек оставят. Поняла?