— Не смотри, сплохнеет, — участливо советует Кенай.
— Я должна. Должна видеть… какую цену мы платим, — через зубы шиплю я, заставляя себя через комок тошноты продолжать наблюдать за каждым воином, который падает замертво. И неважно, в каком он плаще. Все они вверены мне Сантаррой, и каждая эта смерть на моей совести. Если переживу этот день, то клянусь замаливать все эти смерти и боль каждый следующий рассвет.
Народ Манчтурии подобен урагану — неумолимые чёрные тени одинаково хороши что в седле, что стремительной пехотой, усеивая равнину телами и отрезанными головами. Они сметают врага так легко, что в груди даже загорается искра надежды: воины не-Глиенны будто и впрямь совсем не желают нападать, и вдалеке даже замечаю, как рассеиваются среди зарослей и пытаются под шумок улизнуть через лес пара десятков бойцов с антилийским флагом. Похоже, моя речь всё же дала повод хоть кому-то побежать спасать близких, а не шеи узурпаторов.
Вот только отряды королевы никак не иссякают, потоку не видно и конца, а нам неоткуда ждать подкрепления. Лёгкие всё гуще наполняет едкий аромат металла и крови, а давление на правый фланг всё сильнее, норовя снять лучников с деревьев. Руки сводит от раздражающего бездействия, и я вновь пытаюсь выловить знакомые лица. Нэтлиан… лихо орудуя мечом, на полном скаку сносит голову несущемуся на него бандиту в чёрном балахоне. Гордо вскидывает оружие и призывает людей в новую атаку, вдохновляя лучше флага. От криков закладывает уши. Мне остаётся молиться и надеяться, что Тревийский удержит фланг.
«Держите, держите наш единственный путь из этого кошмарного котла!» — стучит по темечку единственная отчаянная мысль.
— Ваше Величество! — вдруг зовёт меня Ухши, и я оборачиваюсь, с трудом отводя взгляд от очередного падающего тела, которое тут же топчут в пылу сражения лошади.
— Что случилось?
— Река!
Рванув к левой стороне холма, прослеживаю за рукой охраняющей меня колдуньи и замираю в неверии. Со стороны врага по буйной воде, по всем порогам и смертельному течению с треском катится цунами льда. Он забирает поток за потоком, волну за волной, неизбежной лавиной превращая их в блестящую поверхность. Вверх поднимается облаком изморозь, дикая для жаркого лета. Идеальная дорога, свободная и широкая. В шоке открываю и закрываю рот, чувствуя дуновение холода в лицо. Быть не может. Это…
— Кхорры меня раздери, — потрясённым выдохом выражает мои эмоции Кенай. — Ухши, вы можете это остановить?!
— Поздно! Если их маг бросил что-то в воду, уйдёт уйма времени, чтобы разобраться, как нейтрализовать…
— Тогда какого болотного духа вы стоите? — вскидываюсь я, вместе с ней бросаясь вперёд и уже вцепляясь в рукоять меча. — Скорее! Если их войска обойдут нас прямо по реке — это конец!
Кольцо. То, чего мы боялись больше всего. Если хоть один фланг не выдержит и пустит врага в тыл, мы обречены. Я невольно кидаю панический взгляд на клетку с воронами. Нет, рано, шанс ещё есть. Никого нельзя дёргать из гущи сражения. Тем более что Итан уже на ходу превращается в большого сокола без одной лапы — так ему проще спуститься с обрыва первым. По его примеру принимают облики птиц и двое магов, чьи имена так и не успела узнать. Мой порыв метнуться следом останавливает рука Кеная, преграждая путь.
— А ты куда собралась?! Разберутся без тебя! Мы остались одни, так что будь добра, встань за моим щитом, пока в тебя не прилетела случайная стрела!
Скриплю зубами, преодолевая желание врезать по смазливой мордашке, но мне и впрямь нельзя покидать отныне беззащитный холм. А тем временем по застывшему Артону уже бежит добрый отряд в синих плащах, против которых всего-навсего четверо колдунов… Паника склизким хладным щупальцем лезет от пяток вверх, забирается под кожу. Я не могу стоять и не стану.
— Кенай, им нужно помочь! Их всего четверо против трёх десятков!
Он зло прищуривается и вдруг смотрит куда-то поверх моей головы, а затем издаёт громкий, залихватский свист. К моему удивлению, среди общего бедлама его и впрямь кто-то слышит: обернувшись на топот копыт, с облегчением приветствую кивком самого герцога Иглейского. С его головы скинут шлем, а по виску бежит дорожка испарины. Увидев сигнал сына, он с десятком пехотинцев летит к обрыву и покидает седло, отпустив коня. Надо отдать ему должное — ситуацию он оценивает моментально, и тут же съёзжает с крутого берега, готовясь встретить врага прямо на катке, в который превратились воды Артона. Ухши встаёт за спинами остальных бойцов, перебирая в своём поясе склянки и амулеты: вся надежда, что она сможет восстановить течение реки, пока по ней не пришла целая орда.