И мои уставшие руки дрожат от того, сколько силы я вкладываю в защиту. Через клинки уловив бешеный взгляд Риана, вижу горящие зелёным огнём глаза и понимаю, что больше не могу сдерживать этот грубый натиск. А потому, набрав в рот слюны, столь же бесцеремонно плюю в это бледное лицо.
Короткий миг ослепляющего противника замешательства позволяет мне наконец-то вывернуться из его атаки. Риан зло шипит, вытирая глаза рукавом, а мне дав отдышаться.
— Грязно, — фыркает он на то, как я рвано вдыхаю железистый воздух. Пот заливается за шиворот. — Но чего я ждал от девки?
— Не тебе говорить о грязи, — нарочито скалюсь я, вызывая его на следующий град молниеносных ударов.
Легко отбиваю левый боковой, не дав резануть по бедру. Он предсказуем как палка, но силён как кувалда. Избегаю прямых столкновений клинков, выискивая возможность… удаётся лишь порезать его предплечье, распоров рубаху. Мало. Нужно отрубить конечность целиком, но я чересчур слаба. Вдох, вдох, а моя обычная техника явно не рассчитана на полный доспех, и танцевать вокруг врага не получается совсем.
— Да! — победно выкрикивает Риан, когда ему удаётся-таки ударить мне по колену и выбить опору из-под ног.
— Оуч! — потеряв равновесие, я валюсь на лопатки и шиплю от боли, чувствуя, как штаны пропитывает кровь. Воздух вышибает напрочь, а доспех практически приколачивает меня к земле.
Но всё ещё вскидываю меч, готовясь защищаться даже лёжа. У ублюдка точно не хватит чести, чтобы позволить мне подняться. И это действительно так: Риан сильным, точным ударом рукоятью по локтю вышибает моё оружие. Взвыв от того, как опасно и очень явно затрещала кость, выгибаюсь в спине и пытаюсь оставшейся рукой нащупать в ботфорте нож…
Болотные духи. Я оставила его возле тела Анвара. Больно, больно… будто залитый в глотку свинец, едва вспоминаю о бездыханном теле на поле брани.
— Вот и всё, Виола Артонская, — издевательски тянет Риан, наступив на моё запястье и не дав нашарить другого способа спасения. Склонившись надо мной, он широко улыбается на то, как я простанываю от огнём жрущей правую руку боли. Сломанная кость, очевидно. — Отродье простолюдинки. Это ты никогда не имела права на корону.
Панически вдыхаю, без сил смотря на то, как он заносит меч для одного-единственного прямого удара. Собраться, сгруппироваться, перекатиться… Защитить малыша, я обязана защитить малыша!
— Убери лапы от моей жены, мразь, — вдруг раздаётся за спиной Риана до дрожи родной властный голос.
Тот в недоумении оборачивается, и это всё, что он успевает сделать. Потому что в следующий миг чёрный клинок одним безошибочно верным ударом сносит ублюдку голову.
Я умер. Знаю это наверняка, помню до мельчайшей подробности, как через когти в землю вылилось всё без остатка, пробудив свежие силы для армии моей королевы. Блаженная тишина и темнота. Жаль, что я больше ничего не могу сделать для Виолы и нашего ребёнка. Остаётся только надеяться, что она не проклинает меня за это исполнение воли духов, предсказанное Мали-онной.
Не чувствую ни плоти, ни собственного веса. Кошмарное ощущение невесомого парения. Во тьме передо мной вырисовываются высокие кованые врата, за которыми лишь густой серо-голубой туман. Безвременье. Значит, вот так выглядит эта дорога? Тогда где страж, которым пугают детей и которого зовут отцом всех магов? Подхожу ближе… надо же, у меня ещё есть ноги и руки, есть глаза. Только нет дыхания. Я будто тень, и передо мной со скрипом расходятся в стороны врата, приглашая забыться в вечности.
Не желаю делать следующий шаг. Если это уничтожит мою память и всё, кем я был, то пусть у меня будет ещё пара мгновений. Хочу помнить. Руки матери и смех братьев, уроки отца и её. Девушку-зиму, девушку-дождь, девушку-страсть. Глаза цвета молодой листвы и их озорной блеск, мягкие губы и стоны, от которых обрывалось под рёбрами. Отрезало все нити, привязывающие меня к земле, и дарило новые — связь с ней. Моя ледяная принцесса. Я не должен её забыть.
— Ты так же безумен, как была я, — вдруг произносит незнакомый женский голос сбоку от меня, вынудив с недоумением повернуться.
Статная женщина в белой сорочке, сильно запачканной кровью по подолу. Отдалённо напоминающая формой губ и разрезом глаз Виолу, она парит в этой общей для всех душ тьме. И… улыбается. Совершенно счастливо, что обескураживает окончательно.
— Вы… Эббет Артонская? — высказываю единственное предположение и вздрагиваю: собственный тембр кажется чужим эхом.
— Важнее сейчас, кто ты, молодой маг. И куда ты хочешь пойти — вперёд или назад, — весело подмигнув мне, она добавляет: — Сдаётся, я так успела опротиветь Харуну, что едва тут появляюсь, как он убегает по срочным делам.