Король-консорт. Мне не понадобился никакой вотум для введения этого понятия в общий обиход. Я не могу быть везде сразу, а ещё отчаянно не желаю неравенства между нами, и потому Анвар наделён всеми правами короля. Безусловным доверием. «Чёрный король» — слышала это среди слуг и знаю, как его боятся. Люди прекрасно помнят, как он поднял армию мертвецов. И мне от этого… спокойно? Пока ходят легенды про силу моего колдуна, страна будет стоять крепко, а на границы не нападут соседи, пусть мы хоть что сотворим со своим пониманием веры и храмами. Так что пусть в глазах народа он будет неведомой чёрной силой, которую нужно страшиться. Моё прозвище белой королевы осталось при мне, и пока это так, баланс соблюдён.
Из размышлений выдёргивает требовательное гуление Золтана, который явно готовится в скором времени захныкать, так что спешно возвращаюсь к нему:
— Иду-иду, медвежонок. Пора завтракать.
Мне нравилось, как в Сахетии принято было кушать всем вместе за круглым столом на веранде, так что дома, по крайней мере в летний сезон, введено то же правило. Для каждого припасено любимое блюдо: клубника в сливках для Фрицеллы, фруктовая нарезка для маниакально следящей за фигурой Иви, блинчики с карамелью для малышек Хельты и Зул, которые всё норовят сунуть что-то сладкое и Золтану. Он бы, конечно, был не против, вот только ему пока положено только материнское молоко и разве что раздавленное в пюре свежее яблоко. Анвар неравнодушен к омлету с зеленью, а я так и не избавилась от старых привычек. Да, меня больше не беспокоят ни запахи, ни вкус мяса, и я даже неохотно это ем ради полноты рациона сына, но… каша с изюмом и орехами вне конкуренции.
— Девочки, ему нельзя клубнику, — повторяю в который раз, обрывая попытку четырёхлетней милашки Зул поделиться сладким, и усаживаю принца на колени Анвару — подальше от этих шкодниц.
— Мы совсем чуть-чуть, честно! — строит невинные голубые глазёнки Хельта, умоляюще сложив ладони. — Он так смотрит, ну прям выпрашивает!
— Ох, какой же вырастет красивый мужчина, — мечтательно тянет Иви, наблюдая за тем, как Золтан увлечённо мусолит во рту дольку яблока. Перепачканный им и слюнями до самого носа — да уж, красавец неописуемый.
— Ты же через три дня едешь к жениху, имей совесть! — Фрицелла пихает её локтем, и старшая из сестёр обиженно насупливает брови.
Малышки подросли. Тяжелее всего пришлось именно Иви: она была ближе всех с Таисой и матерью, и потерю воспринимала по-взрослому. Ушли в беззаботное детство её глупости и неумение поддержать толковый разговор, а пережитое заточение принесло осознание ответственности. Через год она станет женой кронпринца Сотселии, и теперь я спокойна за честь нашей страны. Иви всегда была самой яркой девушкой в династии благодаря медно-рыжим кудрям, но в последний год стала и достойной своей крови.
Жаль лишь, что ум пришлось приобрести таким жестоким путём. Прибыв после Озёрского побоища в столицу, я нашла сестёр в кошмарном состоянии. Их и впрямь заперли в паре комнат на всех, лишили слуг и кормили раз в день одним хлебом. Когда Иви как старшая попыталась что-то разузнать, её поймали и избили стражники — до сих пор на стройных ногах остались шрамы и шишки от неправильно сросшихся переломов. Как бы ни лечил их Анвар, танцевать сестрёнка больше не может, а на непогоду кости нещадно ломит. Фрицелла и Хельта только недавно начали с опаской выходить за пределы замка, а до этого по-звериному жались к стенам на каждый шорох. Зул ночами до сих пор иногда хнычет и просится к маме, так что…
Мамой пришлось стать мне. Общей на всех нянькой калек. Вот уж и подумать не могла, но как было поступить, когда не осознающий жизни и смерти ребёнок напуган до икоты? Я приходила к Зул, ложилась рядом и гладила по шелковым золотистым волосам. Пела колыбельную, которую узнала от Анвара. Рассказывала старые истории из книжек и про то, что видела в Сахетии — разноцветных птиц, пышные сады с цветущей магнолией, дома с бирюзовыми куполами. Важно было просто говорить, и тогда Зул мирно засыпала.
Потом послушать сказки стали приходить и Фрицелла с Хельтой. Так и появилась странная традиция, собираться вечером на одной кровати и болтать. Осиротевшим девчонкам нужна семья, и я точно не собиралась открещиваться от них теперь, оставлять одних в отдалённой башне.
Северная башня всё равно разобрана до фундамента ещё ранней весной.