— Прощаю. Плоды радости — это бутоны папоротника? Для приготовления настойки?
— Да, посланник! В этом лесу очень много медового папоротника, в храме мы готовим из его плодов напиток радости и веселья, — ответила девушка.
— Хорошее дело, правильное, — я улыбнулся. — Где священный камень богини, Цуни? — спросил мягко.
— В пещере, — девушка неуверенно показала рукой на огромную гору.
— Скоро мы пойдём туда!
— Цуни, он хочет пожрать тепло камня, не слушай его, — выкрикнула Куди.
«Пожрать тепло⁈» — я был заинтригован.
— Куди, не бойся — я ваш друг! — медленно подошел к ним и присел напротив солнечно-рыжей девушки, положив ей руку на плечо.
Она вздрогнула всем телом.
— Не бойся, Куди, всё хорошо! Ведь камень богини защитит вас, если я вам не друг — верно?
— Да, наверное так, — она подняла глаза — в них были слезы.
— Да, точно, камень нас защитит и спасёт от врага богини, — пылко произнесла Цуни, тряся подругу за плечи.
— Вот и пойдёмте. Познакомимся с послушницами. Я ведь прибыл вас защищать, мне богиня лично это повелела! — успокоительно проговорил я.
Девчонки ещё немного посидели, потом поднялись и неуверенно смотрели на меня.
Показал им рукой в сторону пещеры:
— Ведите меня, храбрые стражницы Теллаурис!
Глава 13
Цуни после этих слов неуверенно улыбнулась. Я взмахнул рукой, мы двинулись к освещённому факелами входу в пещеру.
Пока шли, я получше рассмотрел деревеньку: легкие хижины, явно не предназначенные для постоянного проживания, развешанные для просушки на деревянных стойках шкуры разных животных, глиняные горшочки и другая посуда на нескольких импровизированных столиках, развешанное бельё на веревках. Сразу за хижинами были два небольших загона, огороженные тыном из жердей.
Мы прошли как раз между ними и я рассмотрел в левом из них довольно крупного детеныша рыси, а в правом — двоих волчат.
Пройдя ещё шагов двадцать, подошли ко входу в пещеру, который оказался немного ниже человеческого роста.
— В этой пещере находится священный камень Теллаурис, к которому люди из наших селений приходят поклоняться каждое лето, — произнесла Цуни, когда мы остановились перед входом.
— А в остальное время не поклоняетесь? — поинтересовался я.
— Когда заканчивается весна, священный лесной камень просыпается на семь недель, и мы, желающие служить великой богине, приходим сюда, возносим ему молитвы, охотимся и набираемся сил, — весьма путано начала пояснять Цуни.
— А потом что, засыпает?
— Да, посланник, но просыпаются другие камни, в других местах и возле других храмов!
«Ничего себе, новости», — сдержался я от ухмылки.
— И где же эти другие храмы и камни, Цуни?
— Я не знаю, честно. Очень-очень далеко от нас, только главная жрица нашего храма знает, — немного нахмурилась девушка.
Её спутница стояла рядом и недовольно смотрела на неё, покусывая нижнюю губу.
— Хорошо, идём внутрь — ведите меня, — предложил я и жестом показал, чтобы они шли вперёд.
Сначала Куди, потом Цуни взяли по факелу из лежащих на небольшом столике правее входа, зажгли их от горящих, пригнулись и вошли в пещеру.
Следом за ними пошел и я. Проход поначалу был довольно узкий, метра полтора в ширину, но уходил постепенно вниз и расширялся. Своды становились всё более высокие и в отблесках факелов я разглядел выступающие наросты какой-то руды, которых было очень много.
«Что это, железо, медь или нечто более ценное? Вряд ли здесь велась добыча, нужен сканер!» — заинтересовался я, но решил выяснить это позже.
Проход углублялся вниз под небольшим углом. Мы прошли ещё шагов семьдесят — показались огни факелов и, собственно, сама пещера — довольно просторная по первому впечатлению.
Сначала девушки, а следом и я, вошли внутрь и оказались в нескольких шагах перед невысокой, грубой каменной плитой явно естественного происхождения, но немного обтёсанной. На этой плите лежал неправильной формы и закругленный по углам камень размером с холодильник. Я присмотрелся — на первый взгляд показалось, что обычная скальная порода пронизана бирюзой, нефритом и янтарем, которые образовали красивые узоры-наросты в трех местах и как бы светились изнутри, хотя в принципе не должны были.
Плита вокруг камня и подступ к ней были устланы несколькими шкурами, там лежали россыпи цветов и незрелых ягод.
Имплантат начал вести себя странно — посыпалась предупреждающая телеметрия от разных протоколов и датчиков про сильный источник торсионного излучения.
В глазах начало рябить, я перевел сообщения в фоновый режим и быстро оглядел пещеру — она была очень большая, просторная и явно обжитая. Здесь было много настилов из жердей, которые были устланы шкурами, подсохшей травой и явно служили кроватями.
Одиннадцать послушниц-эльфиек с разноцветных туниках, Янди и Шанди стояли стайкой у самой дальней, левой от входа стены и с любопытством, но и в тоже время и опаской, смотрели на меня. В руках у них были веночки из цветов.
— Посланник Себистан, вот священный камень Великой Богини, — с легким полупоклоном показала рукой на камень Цуни и отошла немного правее.
Куди стала рядом с ней, напряженно сжимая лук.
Конечно, этот «холодильник» мне хотелось просканировать самым тщательным образом, однако все оборудование осталось в шаттле.
Я посмотрел на юных эльфиек, которые жались возле стены и всё ещё выглядели довольно напуганными, подготовил через переводчик и начал произносить небольшую речь:
— Храбрые и прекрасные жрицы и стражницы великой богини Теллаурис! — я обвел их всех взглядом и остановился на Шанди, которая смутилась и опустила взгляд. — Я прилетел к вам с небес по воле богини Солланарис, хозяйки небесных чертогов. Она сказала мне: Себастьян, отправляйся немедленно и защити верных последовательниц моей богини-сестры, которых я и она очень любим!
Я на несколько секунд замолчал, потому что послышался взволнованный шепот среди девчонок. А ещё поймал себя на неприятной мысли, что версия, которую я начал толкать экспромтом — весьма хлипенькая, из серии «и так сойдёт». Зачем бы это богине Солнца вмешиваться в дела богини Плодородия? Может, они в здешнем пантеоне не особо и дружат? Но это тот случай, когда лишних вопросов задавать никто не будет. Сейчас, во всяком случае.
— Богиня сказала — я никому не позволю обидеть верных жриц моей возлюбленной сестры и буду наблюдать за вами! — почувствовал, что начинаю входить в легкий ораторский раж. — Прикоснись к камню, Себастьян, сказала великая богиня, и жрицы узнают, что ты мой посланник, и будут тебе во всём повиноваться, исполняя мою волю! Я отдаю их под твою защиту и власть! Это слова великой Солланарис, нашей богини! — пафосно закончил я, в полной тишине прошел к камню и приложил к нему правую ладонь.
Естественно, я ничего не ожидал, кроме прохлады, и прикосновение к куску камня должно было стать чисто символическим жестом. Однако секунды через три я ощутил неприятнейший разряд в затылке — появилось ощущение, что мои глаза на пару секунд засветились, будто фонари.
«Вот это приложило!»
[Встроенный спектродатчик: Зафиксирован источник торсионно-магнитного излучения, мощность и стабильность которого неизвестны. Рекомендуется избегать физических контактов с данным источником без использования защитного снаряжения соответствующего класса, иначе может произойти перегрузка нейроимплантата в безопасном режиме], — прочитал уведомление.
Я мотнул головой, отошел на пару шагов от камня и стянул защитный шлем, вдохнув полной грудью.
В этот момент легкое свечение узоров камня полностью погасло и по толпе пронёсся вздох испуганного изумления, а я снова почувствовал в мозгу такой же сильный болевой разряд, как после выхода из криоанабиоза. У меня сильно закружилась голова, но через несколько секунд так же резко попустило.