— Ничего не стоят, — повторил с грустью Сайкс.
Вот тут Маккреди взорвало:
— Я так и думал, что Маркграфф — псих. Надо же было ему говорить, что содержимое, этого ящика дороже золота.
— Нет, — возразил быстро Берри. — Я помню слово в слово, что он говорил. Он сказал: «То, что там лежит, станет для вас дороже золота, если вы доставите это моему другу, профессору Макдональду, живущему на берегу».
— Ну и что? — закричал Маккреди, в голосе его звучали досада и разочарование.
— Да, ну и что? — повторил Джим Сайкс. — Пусть уж это было бы обыкновенное золото. Я б согласился и жена с детьми тоже.
Джонсон от нетерпения покусывал пересохшие губы.
Берри посмотрел на них всех: на Маккреди, повара, крупного ирландца, на Сайкса, моряка, который мог теперь поехать домой к жене и детям, на Джонсона, бездельника.
Он подумал об университетском городке, зеленом весной, и о девушке, которая ждала; потом он вспомнил про джунгли, из которых они выбрались, про этот зеленый ад, в котором множество людей, оказавшись в одиночестве, превратились в останки из белых костей, он подумал об удивительной решимости, которая заставила их всех победить, чтобы сдержать обещание; всех четверых удерживало вместе только это. В этом и состоял для них дар Маркграффа.
— Он сказал, что мы будем вознаграждены, — скулил Джонсон. — Я сам слышал, как он это говорил. А что мы получили?
Берри быстро повернулся к нему.
— Жизнь, — сказал он.
Уилл Ричард Берд
В Галл-Пойнт приезжает кино
В сарае за рыбным причалом в бухте Гренни-Коув четверо мужчин чинили сети. Весна наступала неохотно, но теплое солнце растапливало лед, и с просмоленных крыш поднимался пар. На берегу кипела работа — рыбаки готовились к выходу в море.
Четверо работали в полном молчании. Они сидели на скамьях, полуприкрытые парусиной, складками свисавшей с балок сарая. Руки их сновали, вытаскивая и связывая нити, делая узлы и швы. Внезапно люди прекратили работу и прислушались — с причала доносились голоса.
— Это те двое ребят, что ходили чистить дно у берега, — сказал низкорослый и щуплый Саймон Холдер.
— Узнать бы, получили они деньги или нет, — отозвался Дик Берри, краснолицый мужчина, широкий в кости и плечистый.
У них за спиной работали Бен и Мэтью, братья, гордые тем, что их наняли вместе с Саймоном. Бену было всего семнадцать лет, но этот худощавый парень держался солидно, как и все остальные.
— Эй, Уильям! — крикнул Берри человеку, проходившему мимо открытой двери. — Погоди-ка! Как дела?
Человек вернулся и просунул голову в дверь.
— Да ничего нового. Кино приехало…
— Кино! — Берри разинул рот от удивления. — Да ну!
— Ага, там один парень приспособил движок и крутит кино. Сегодня вечером будет показывать в Галл-Пойнте.
— В Галл-Пойнте! — Берри встал со скамьи, лицо его пылало. — Саймон, махнем?
— А сколько он дерет? — спросил Саймон.
— Двадцать пять центов. Но фильмы у него мировые. В одном…
— Не рассказывай, — крикнул на него Мэтью, — все испортишь! Ну, так что, Саймон?
На лице у него, как и у Бена, было написано равнодушие, но глаза горели нетерпением.
Саймон поднялся и пошел к двери. Все потянулись за ним и остановились, всматриваясь в море.
Лед пошел трещинами. Солнце пригревало, с суши дул сильный ветер. У самых скал ширилась полоса черной воды. Повсюду виднелись разводья, которые то стягивались, то раскрывались. Южнее, у Галл-Пойнта, вода, наверное, совсем освободилась от льда.
— Рисковое дело, — произнес Саймон.
— Есть немного, — отозвался Берри.
— А ветер попутный, — добавил Мэтью.
Слышался все нарастающий скрежет трущихся льдин, резкий, не прекращавшийся ни на мгновение.
Бен посмотрел наверх. Небо было чистым и казалось отражением бескрайних ледяных просторов.
— Вроде ничего, ясно, — сказал он. — Но к вечеру все может быть.
— А деньги у вас есть, ребята? — спросил Саймон.
Все отрицательно покачали головами, а Берри смущенно усмехнулся.
— Ведь нам нужен целый доллар, — строго произнес Саймон, — деньги немалые.
— Здесь сроду не показывают кино, — сказал Бен, — я никогда его не видел.
— Ну вот, в Пойнте и посмотришь, — заявил Берри, — поставим косой парус, и айда!
Саймон поскреб продубленный солью подбородок. Эта четверка была самой лучшей в бухте.