Рассказывая о рыбе длиной в пятьдесят дюймов., Эб потер заросший подбородок и ухмыльнулся.
— Интересно, где эта почтенная леди обитает летом. Уверен, что янки очень хотели бы это знать, а поэтому и мне любопытно, я бы свозил их туда и поразвлекся.
По его тону сразу можно было сказать, что в этой схватке он на стороне рыбы, но он был готов на жертву, подобно полководцу, который пошлет в любое сражение сына, не задумываясь над опасностью.
Рыжий Эб Меги указал на это в одну из редких пауз.
— Тебя послушать, так выходит, у тебя лучше рыбы друзей нет, Эб.
— Рыба и есть мой единственный верный друг, ну, не считая, конечно, братьев.
Все дружно засмеялись в ответ на это. Послышался тонкий голосок девочки, сидевшей на коленях Черноволосого Эба, и низкое сопрано его жены Мини, крупной женщины ладного телосложения. Один из Дейэлсов сказал:
— Да, любопытно, что ждет вас в этом году, Эб.
— Что-нибудь интересное, как всегда, верно, Джон?
Джон улыбнулся и кивнул. Наступила пауза. Каждый думал о том, как много значат эти рыбы для Черноволосого Эба и Джона Макмануса, вот уже двадцать два года они наблюдают, как рыбы появляются на свет и как затем подрастают.
Часа в два Черноволосый Эб с Джоном стали собираться, и соседи приготовились уходить. Эб свернул свой клеенчатый плащ, поцеловал Мини, сел в кабину рядом с Джоном, и они помахали ему на прощание. Они поехали за Лени О’Коннелом, который жил милях в двух отсюда. Нельзя сказать, что молодая жена Лени обрадовалась им, но Лени знал, что они могут заехать за ним в любой день, и ждал их. От дома Лени они проехали еще семь миль и оказались в туристском лагере, названном в честь английского герцога Бедфорда. Лагерь был расположен на северном берегу Ирландского озера.
У Джона были ключи от одного из деревянных домиков и от кухни лагеря. К полудню они разгрузили машину и, устроившись на солнечном склоне холма, покрытом травой, принялись проверять и чинить сети. Лени отправился к кустарникам, чтобы нарубить колья, которые вбивают в мягкое дно озера для крепления сетей. Вокруг не было ни души. Хозяин туристского лагеря обычно приезжал сюда только в середине мая. Лагерь был в полном распоряжении рыбаков в течение нескольких недель.
На следующее утро, несмотря на холодный проливной дождь, они вышли ставить сети Эб сидел на корме ялика и управлял пятисильным мотором. За яликом на буксире тянулась плоскодонка, нагруженная сетями. Эб вдруг указал на громадную черепаху, взбиравшуюся на песчаный склон берега откладывать яйца. Ранняя гагара с диким гоготанием пронеслась высоко над ними, и Лени громко сказал:
— Ну и хохочут же эти гагары, проклятая птица!
— Они не хохочут, — ответил Эб. — Гагара — птица серьезная!
Все трое дружно засмеялись этой старой шутке, и Черноволосый Эб снова ощутил то, что всегда испытывал с наступлением весны, нереста, с пробуждением природы: хотелось шутить, от души смеяться шуткам друзей и чувствовать себя счастливым. Он в самом деле был счастлив сейчас, хотя дождь хлестал по их клеенчатым плащам и впитывался в парусиновые рукавицы, которые и без дождя скоро намокли бы. Наконец Эб направил ялик к тому месту, где им предстояло ставить крыло невода.
Они работали с точностью бойцов артиллерийского расчета. Эб с Джоном опустили и держали первый шест, пока Лени вбил его деревянным молотком, потом они двинулись вглубь, разматывая сеть, и доехали до места, где нужно было ставить другой шест, затем следующий. Наконец сеть длиной в пятьдесят футов, подобно забору, вытянулась прямой линией от берега. Это была направляющая сеть — крыло. С квадратом было легче. Они расставили шесты, приблизительно образовав квадрат, и натянули на них сети. Из квадрата в виде воронки шел ход в ловушку.
Во время нереста большая рыба сплывается на мель. Уткнувшись в направляющую сеть, она стремится обойти ее и попадает в квадрат; в поисках выхода огибает квадрат, и первый выход, который она находит, ведет ее к подводной воронке, через нее — в сеть-ловушку. Рыба как рыба, она снует в ловушке, пока не приходят рыбаки. В редких случаях она опускается на глубину и находит дорогу обратно.
Первую сеть они вытащили в то же утро, вторую — днем и еще две — на следующий день. Лени повез рыбу в город, в магазины, и вернулся с пивом. Вечером на кухне они играли в крибедж и прерывались только, чтобы открыть бутылку пива или подбросить дров в рычащую кухонную плиту. В десять часов они легли спать, прямо тут же на кухне на походных кроватях — идти в домик на ночлег было слишком холодно. На следующее утро Джон позвонил в город в рыбопитомник и просил прислать за первой порцией икры, после чего часов в восемь они принялись сдаивать маскинонгов.