Инквизитор носил длинную черную рясу с черным поясом и красный пилеолус – символ его положения. Черные волосы его были коротко острижены, острые, как иглы, серые глаза, казалось, смотрели прямо в душу. Ему на вид было не больше 40, но тело было настолько исхудавшим, что сложно было сказать точно. Возможно, он был куда моложе. Во всяком случае, седина еще не затронула его волосы.
Пробежав глазами по тексту несколько раз, словно запоминая его, Стефан резко кинул лист плотной бумаги в камин. Огонь благодарно и жадно принял этот дар, превратив строчки ровного текста в пепел за несколько секунд. Оба мужчины следили за огнем. Инквизитор размышлял, Дэрил ждал ответа.
– Я должен подумать. К следующей луне я дам ответ. Отвезешь его своей госпоже, а пока поживешь в моей обители. Свежая кровь нам не повредит, – не попрощавшись, Стефан вышел из библиотеки.
Охотник смотрел ему вслед. Что же было там в письме? Очевидно, что-то важное, раз уж он взял такой большой срок на раздумья. Любопытство было сильным, но, в конце концов, Дэрил решил, что это не его дело. Взяв с полки очередную книгу, мужчина пролистал ее, оценивая сюжет. Между страниц он обнаружил сложенный лист бумаги. Возможно, кто-то еще в обители читал эту книгу и оставил закладку внутри. Мужчина осторожно вытащил листок и развернул его. На бумаге были всякие заметки, какие-то слова, написанные мелким ровным почерком. Но все это не стоило никакого внимания, потому что с этого небольшого потертого клочка бумаги на него смотрела она.
Растрепанные густые косы, слегка вьющиеся прядки, упавшие на лицо, большие озорные глаза, окруженные длинными ресницами, и мягкая улыбка на пухлых губах. В этом, казалось бы, обычном рисунке не было ничего особенного, но чернильный портрет был так реалистичен, все реснички были так заботливо прорисованы, что невольно притягивали взгляд. Наверное, это был портрет Марты, но она так сильно была похожа на Оливию, что Дэрил просто не мог отвести глаз. Вот она, его любимая, улыбается, сейчас она засмеется и потянет за собой в сад, как тогда.
Ее звонкий голос зазвучал в голове.
– Дэрил, ну же, быстрее! – она бежала по тенистой тропинке, смеясь, оборачивалась, маня за собой. Он спешил за ней, любуясь ее точеным силуэтом. Зеленое в полоску платье для прогулок сидело на ней просто идеально, и хоть он и был не сведущ в модных тенденциях, но каждый наряд его возлюбленной вызывал в нем неподдельный восторг, так идеально все было подобрано.
– Ливи, куда мы идем? – спросил он, смеясь.
– Я хочу тебе кое-что показать. Шевелись!
Наконец, выйдя из зарослей цветущего кустарника, он наткнулся на нее. Оливия стояла в тени деревьев и смотрела куда-то вдаль.
– Ты только посмотри на это, – прошептала она.
Он обнял ее за талию, вдохнув душистый запах волос. Девушка нежно погладила его руки. Ливи была такой миниатюрной, едва доставала ему до подбородка. Дэрил посмотрел вперед. Они стояли на вершине холма, под которым начиналась долина реки. Бесконечные зеленые поля южных земель простирались перед их глазами. Теплый летний ветерок шевелил листву, гонял медленные грациозные волны по высокой траве там внизу. Роса только сошла, отдавая воздуху густой и свежий аромат лугов. Вода мягко журчала, сбегая по камням небольших порогов. Беря начало в основании холма, речушка несла свои воды далеко за горизонт, в самое море.
Некоторое время они молчали, наслаждаясь видом.
– Когда мы поженимся, вон там по правому берегу, рядом с деревом, будет стоять наш дом, – сказал Дэрил тихо.
– Ты делаешь мне предложение, Дэрил Вудсток? – игриво спросила девушка.
– Именно это я и делаю, будущая миссис Вудсток. А на том дереве сделаем качели для нашего сына.
– А если будет девочка? – светясь от счастья, спросила Оливия.
– Ну, девочки тоже любят качели, еще сильнее мальчиков, разве нет?
– Ну, я люблю качели, но надеюсь, что наша девочка будет не такой сумасшедшей, – засмеялась она.
Ее звонкий смех был прекрасен, как звук сотен серебряных колокольчиков на рассвете. В камине треснуло полено, возвращая его к реальности, но он все еще слышал далекий отзвук этого волшебного смеха. На сердце снова стало тяжело. Запах свежего луга и цветов сменился пыльной копотью свечей, а легкий ветерок – осенним ветром за стенами обители. Сложив найденный листок, Дэрил, поколебавшись, спрятал его в карман. Кто бы ни нарисовал этот портрет, он сможет нарисовать еще. Вернув книгу на полку, охотник вышел в полумрак зала.