- Ты прекрасно знаешь, Муа: что задумал ты, незаконно! - фоном в моей посветлевшей комнате всё ещё шёл ненавязчивый разговор, точнее, в моем разыгравшемся воображении.
- Только если об этом узнают, - отмахнулся механический кот.
Дрожащей рукой отвинтив крышку, ненавидя себя за то, каким беспомощным слабаком стал за два года, я опрокинул бутылку, но мне в рот ничего не полилось.
- Я вынужден буду доложить…
- Прекрати, Каспиан, неужели не хочешь хоть раз в жизни помочь? - рассуждал кот, облизывая морду и позвякивая шарнирами. - Он отлично подходит: никаких привязанностей не осталось, одинок, и со дня на день всё равно умрёт. А если его удастся приспособить, послужит цели нашей и может, даже сумеет помочь…
Я с изумлением смотрел на пустое дно, не понимая, когда уже успел опустошить бутылку. В последнем воспоминании она покатилась по полу на четверть полной, сейчас же в ней не осталось ни капли.
- Ну, что ты скажешь? - я вздрогнул и застонал, отшатываясь от кошачьих глаз, внезапно оказавшихся близко. Когда же этот бред закончится?! Мне нужно было встать и взять из бара непочатую бутылку, но кот меня держал - его металлическая лапа лежала на тыльной стороне мой ладони, и я ощущал кожей каждый острый коготок.
- А? Что? - недоумевал я, ломая голову над реалистичностью случившегося со мной недоразумения.
- Хочешь вновь увидеть Изебеллу?
Меня прошибло горячим потом, выступившим испариной на лице. Того гляди, случится кровоизлияние, и я, наконец, подохну.
- Это невозможно, - прохрипел я, приглушенная боль взорвалась в груди, выворачивая наизнанку. Сколько бы времени ни прошло, мне было тяжело произносить эти ужасные, звучавшие как предательство, слова: - Она умерла!!!
Я выдохся. Закрыл глаза и сглотнул горькую слюну. Воспоминания нахлынули неудержимым потоком: ангел с невинной улыбкой взывал ко мне из другого мира – оттуда, откуда нельзя вернуться. Из-за своих амбиций и упрямства я потерял любимую…
- Вроде как бы и да, но может и не совсем… - загадочно обронил кот, не собираясь уходить из моей обновленной реальности.
- Не слушай соблазнительные речи, котам верить нельзя – твоя Изебелла действительно умерла! – подал голос пёс с ёлки.
- Заткнись, Каспиан, не мешай мне работать! - зашипел Муа, и сейчас я был абсолютно с ним солидарен: пёс, бормочущий о смерти моей невесты, неосознанно начал меня раздражать.
Возможно, я был неправ и с безумием стоило бороться. Но я уже давным-давно сдался. Белая горячка - выход более приятный, чем страдать. Может, кот был недалёк от истины, и жить мне осталось недолго. Так отчего же не сделать путь в ад приятнее? Правда, странные собеседники отвлекали бы меня от тоски лучше, если бы не упоминали священного имени Беллы.
- Что это? - заинтересовался кот, вспрыгнув мне на колени и обнюхав помолвочное кольцо, которое я подарил Белле перед свадьбой - её не стало, но мне так и не хватило духу убрать его, и я носил ободок на мизинце, словно мы всё ещё обручены. - Бриллиант?
Естественно! Отец моей возлюбленной был богат и не потерпел бы дешёвой подделки.
Я сжал кулак. Механическое животное посягало на святое, и я не хотел ничего отвечать.
- Дай сюда, - потребовал кот, бусины глаз сверкнули неподдельным азартом. - Да не бойся ты, верну через две минуты, только поколдую!
- Не давай ему ничего, - весомо посоветовал пёс. - Нарушите закон, и обоим вам не жить.
- Ой-ой, не нагнетай, - закатил глаза Муа. Его металлические лапы отдавили мне все колени, таким он был тяжёлым. Удивительно осязаемая галлюцинация.
- Не дрейфь, мой прекрасный король Эдвард Мейсен Второй, - промурлыкал Муа, дёрнув хвостом, - я всего лишь настрою тебе маячок, чтобы ты смог вызвать меня, когда передумаешь. Бриллианты - естественные проводники, поддерживающие связь между границами, - сверкнул он глазами, и я заметил на его шее прозрачный кулон.
- Если дам, ты уйдешь? - уточнил я.
- Клятвенно обещаю! - поднял кот лапу.
Пока Муа бормотал что-то над моим кольцом, что-то похожее на детское заклинание, я смотрел на пса. Тот грустно покачивал головой, словно пытался отговорить меня от необдуманного поступка. И чем сильнее мой разум прояснялся, тем живее становилась галлюцинация, хотя должно было быть наоборот.
- Дай знать, человек, - кивнул мне на прощанье кот, вальяжно направляясь в свою тень - между наряженной елью и пылающим камином. - Пользоваться средством коммуникации, надеюсь, умеешь?
- Да, конечно, - сосредоточено покивал я, немигающими глазами пытаясь уловить момент, когда иллюзия исчезнет. Не веря в то, что это всё не сон.
- Только в рабочий режим не включай, путешествовать один не пытайся, дабы не было беды, - напутствовал уходящий гость.
То ли я моргнул. То ли проснулся. Но передо мной уже не было ничего: огонь в камине погас, угли даже не тлели. На старой сухой ёлке опять висела паутина и пыль. А меня окружили холод нетопленного помещения и ночной сумрак.
- Чтоб меня за ногу! - выругался я, откинув голову назад в привычном родном безмолвии и закрыв ладонями глаза.
**~
Утро выдалось хмурым: из-за плотных портьер едва просачивался дневной свет. Я обвел глазами большую гостиную с высокими потолками, кухонный стол на восемь персон, за которыми никогда уже не посидят гости, соседи или беспризорники, и ощутил тошноту, ненавидя самого себя за трусость и жестокосердие. Я отвадил от этого дома посторонних, да… но только вместе с Беллой.
Язык был сухим, как пустыня. Дрожа от озноба и жестокого похмелья, я посмотрел на всё ещё валяющуюся у ног бутылку и обнаружил её пустой. Странное воспоминание, похожее на кошмар, заставило рассмотреть обручальное кольцо со всех сторон, но естественно, никаких маячков я на нём не обнаружил. И от этого стало вдруг нестерпимо больно - как будто ночная галлюцинация дарила невозможную надежду, отнятую всегда наступающим одиноким и опустошающим утром…
Я был слаб. И противен самому себе за все поступки: одинаково за неспособность понять Беллу и защитить. Я должен был. Должен поддерживать её во всем, если собирался стать ей мужем, а иначе моя любовь к ней теряла всякий смысл…
Теперь слишком поздно. Я дошёл до домашнего бара, ненавидя каждый прожитый одинокий день. Было бы лучше для всех, если бы я избавил этот мир от своего гнусного присутствия. Бар оказался пуст - я не поверил глазам. Все запасы были исчерпаны: на меня смотрел с десяток пустых бутылок, как будто я заглянул в зеркало правды. Притом, что все они оказались закрыты.
Придется тащиться в магазин, а я не был уверен, что в кармане осталась хоть десятка. Кредитные карты давным-давно опустели. До чего я докатился? Разбив запылённую старую копилку, в которую мы с Беллой ради забавы совали мелочь, я выгреб монеты и, накинув пальто, отправился в ближайший супермаркет.
Руки стыли: пока я просиживал дома штаны, выпал снег, чистый, как новый белый лист, предлагающий начать жизнь с нуля, искрящийся, как бриллианты. От странных ассоциаций я нервно потёр нос и лоб, мёрзшие на пронизывающем зимнем ветру, напоминающем, что я напрасно не надел шарф и шапку.
В городе царил настоящий праздник: повсюду развевалась рождественская мишура, стояли криво и ладно слепленные снеговики, в окнах мигали лампочки и виднелись силуэты ярко украшенных ёлок. Невольно воспоминания о наших совместных с Беллой новогодних праздниках напали на меня, вызывая душераздирающую тоску… Как бы я хотел, чтобы мой странный сегодняшний сон оказался правдой, и я волшебным способом перенесся в неведомый сказочный мир, где Белла каким-то чудом жива… или в прошлое, чтобы я мог предотвратить её ужасную смерть… Я б не упустил возможности всё исправить. Вот только в реальном мире никто не в силах подарить такой шанс. Мы теряем любимых навсегда…