Хельга хотела было запальчиво произнести что-то в ответ, но переменившееся лицо её дяди полностью перечеркнуло это желание. Глава Пятого рейха медленно чиркнул спичкой и теперь задумчиво смотрел как пламя пожирает бумагу с донесением.
– Что-то случилось? – тихо спросила девушка, поднимаясь со своего места и убирая цепочку в карман.
– На базу 211 напали…
– Но ведь это же невозможно! Кто?!
– Вот это нам и предстоит выяснить. Иди собирать вещи. Вылет отряда в 4.30 утра.
* * *
С первыми лучами солнца к Дитмару вернулось хорошее расположение духа. Ночь полная тяжких раздумий наконец закончилась, и теперь даже плоские крыши соседних домов, которые далекая заря окрасила в розовый цвет, стали казаться главе Рейха приятными для глаза. Фогель был человеком действия и любое ожидание изматывало его, хоть он и старался не показывать этого окружающим. Погружаясь в водоворот событий, Дитмар словно обретал себя, испытывая удовольствие от принятия решений и воплощения дерзких планов. Новости из Антарктиды были шокирующими, но в то же время они давали возможность наконец-то сменить унылую обстановку на реальную работу.
Коротко взглянув на наручные часы, Фогель отметил что интуиция не подвела его и пришло время проверять посты. Выйдя из номера, он прошел по коридору в самый конец, где у лестницы его уже ожидали двое штурмовиков в черной униформе. Спустившись на один пролет вниз, он встретился с Юргеном, командиром своего отряда. Приняв доклад о готовности к вылету, Дитмар отдал последние распоряжения, быстро осмотрел строй солдат, выстроившихся в коридоре и дал команду к началу погрузки в автомобили.
Хельги среди штурмовиков не было и Фогель вновь тяжело вздохнул. Девушка была ему словно дочь и порой казалось, что иметь детей – это наказание или как минимум огромное испытание на терпение. До всех этих происшествий с коконом и Лунным городом, Хельга была образцовым солдатом, ни в чем не уступающим остальным бойцам из его отряда. Но события последних месяцев всё изменили, сделав и самого Дитмара менее строгим и чувствительным, что определенно ему не нравилось в себе.
Подойдя к дверям номера 101, Фогель коротко постучал.
– Хельга, мы приступили к погрузке! Не ставь меня в неловкое положение, не опаздывай. Я обещаю, что мы продолжим наш разговор, но сейчас…
Из номера не доносилось ни звука и Дитмар прервал свою мысль, мягко нажав дверную ручку. Войдя внутрь, он отметил образцовый порядок и чистоту – кровать была аккуратно застелена, стулья поставлены вдоль стены, а черная униформа выглажена и повешена на плечики в шкафу.
– Хельга? Ты здесь?
Нехорошее предчувствие шевельнулось в глубине души. Положив ладонь на кобуру, он тихо подошел к туалетной комнате и прислушался. Тишина. Девушки нигде не было видно.
– Девочка моя, ты где? С тобой всё в порядке? – голос Дитмара выражал тревогу, которая усиливалась в нём словно волна паники.
Еще раз окинув взглядом номер, он вдруг заметил на столе небольшой деревянный прямоугольник и неприятная догадка резко пронеслась в голове, вызывая целую бурю негативных эмоций. Шкатулка никак не могла оказаться здесь! Он отлично помнил как взял со стола прямоугольник, завернутый в серую ткань и убрал его в свой портфель. Неужели Хельга смогла воспользоваться моментом и подменила ее?!
Быстро подойдя к письменному столу, немец распахнул крохотный ларец и разочарование волной пробежало по его лицу. На дне находился лишь маленький листок бумаги, исписанный четкими ровными буквами. Рядом с ним лежала серебряная цепочка с кулоном и Фогель яростно схватил её, проклиная всё на свете. Злость на пропавшую девчонку вдруг мигом выплеснулась наружу и глава Пятого рейха с силой ударил кулаком по столу.
– Проклятье! – выругался он. – Ты что себе позволяешь?!
В этот момент взгляд его случайно упал на отражение в зеркале и Дитмар внезапно осекся. Лицо человека, смотревшего на него с той стороны было словно высечено из камня. Подойдя ближе, Фогель всмотрелся в собственное отражение и вдруг понял, что не узнает его. Серо-стальной взгляд, загорелая кожа с глубокими морщинками вокруг глаз, тонкие губы и полное отсутствие эмоций на лице – всё это выглядело так, словно на него смотрел не живой человек, а гипсовая маска. Дитмар почувствовал боль в ладони, и разжав кулак, увидел на коже четкую отметину, оставленную зажатой в нем цепочкой. Он горько усмехнулся – самодельный кулон был единственной памятью о его погибшем брате Хельмуте, отце Хельги. Это было самое дорогое, что у нее было и девушка нарочно оставила ему этот подарок. В этом и было их вечное различие с братом – крохотная деталь под названием любовь, которая отличала живое существо от бездушной машины.