— Думаю, — сказал Миор Люмивикс, — что человек, который лежит лицом вверх, тот моряк, которого я видел на пороге покоев Сарканда. Вор, укравший у хозяина карту.
Охваченный ужасом и отвращением, я подобрал осколок камня и собрался запустить им в несущих свой омерзительный груз крабов, уползавших от растерзанных трупов.
— Нет, — остановил меня учитель. — Пойдем вслед за ними.
Обогнув огромную кучу гальки, мы увидели, что двойная процессия входила и выходила из отверстия пещеры, которая раньше была скрыта камнями от нашего взгляда.
Сжав рукоятки кинжалов, мы осторожно подошли к пещере, немного поколебавшись на входе. Однако с этого места не было видно практически ничего, за исключением Цепочек ползущих крабов.
— Войдите! — раздался звучный голос, и долгое эхо начало бесконечно повторять слово, точно голос вампира, отражающийся от сводов глубокого склепа.
Мы узнали голос Сарканда. Учитель бросил на меня предостерегающий взгляд сузившихся глаз, и мы вошли в пещеру.
Она была неизмеримо просторной, с высокими сводами. Свет проникал внутрь через широкую расселину в скалах, сквозь которую в этот час лились прямые солнечные лучи, золотившие переднюю часть пещеры и кидавшие слабые отблески на огромные выросты сталактитов и сталагмитов в сумрачных углах. В одном конце виднелось небольшое озерцо, питаемое тоненьким ручейком, который тек из невидимого источника, нарушая тишину звонким журчанием.
В ярких лучах мы увидели Сарканда в полусидячем-полулежачем положении, он опирался спиной на открытый сундук из потемневшей от времени бронзы. Его огромное черное тело, мускулистое, хотя и начавшее полнеть, было полностью обнажено, если не считать обвивавшего его горло ожерелья из огромных рубинов, каждый — размером с утиное яйцо. Его алый саронг, странно изорванный, обнажал вытянутые ноги. Правая была явно сломана чуть пониже колена, ибо чернокожий колдун неуклюже обвязал ее повязкой, сделанной из щепок и обрывков саронга.
Плащ Сарканда из лазурного шелка он расстелил перед собой. На нем рассыпал драгоценные камни и амулеты, золотые монеты и инкрустированные камнями жертвенные сосуды, сверкавшие среди томов из пергамента и папируса. Книга в черном металлическом переплете, точно только что отложенная в сторону, была раскрыта на странице, украшенной рисунком, выполненным огненно-красными древними чернилами.
Рядом с книгой, в пределах досягаемости Сарканда, возвышалась куча сырых кровавых ошметков. По плащу, по монетам, свиткам и драгоценным камням шествовала вереница крабов, и каждый добавлял свою страшную ношу в кучу, а затем полз в выходящей из пещеры колонне своих товарищей.
Я вполне поверил в истории, касающиеся родителей Сарканда. Он, казалось, пошел по стопам своей матери, ибо его волосы, черты лица, равно как и кожа, были такими же, как у чернокожих людоедов Наата. Я видел их на рисунках путешественников. Он встретил нас с непроницаемым видом, скрестив руки на груди. На его правой руке я заметил массивный изумруд, тускло поблескивающий на указательном пальце.
— Я знал, что вы будете преследовать меня, — сказал он, — точно так же, как знал, что вор и его товарищ тоже поплывут следом. Все вы хотели убить меня и завладеть кладом. Я действительно ранен — осколок расшатавшегося камня упал со свода пещеры, раздробив мне ногу, когда я склонился, чтобы рассмотреть сокровища в открытом сундуке. Мне придется лежать здесь, пока не срастутся кости. Но я неплохо вооружен... И мне хорошо служат и охраняют.
— Мы пришли за кладом, — прямо ответил Миор Люмивикс. — Я собирался убить тебя, но только в честном поединке, мужчина с мужчиной, колдун с колдуном, чему лишь мой ученик Мантар и скалы Ирибоса стали бы свидетелями.
— Ну разумеется, и твой ученик тоже вооружен кинжалом. Однако это не слишком важно. Я спляшу на твоих костях, Миор Люмивикс, а твоя колдовская сила перейдет ко мне.
Учитель словно не слышал его слов.
— Что за мерзость ты придумал? — язвительно спросил он, указывая на крабов, все еще складывавших выдранные ими куски плоти в отвратительную кучу.
Сарканд поднял вверх руку, на указательном пальце которой блестел древний изумруд, оправленный, как мы только что заметили, в кольцо в виде щупальцев спрута, охватывающих круглый, как шар, камень.
— Я обнаружил это кольцо среди других сокровищ, — похвастался он. — Оно было заключено в цилиндр из неизвестного металла вместе со свитком, из которого я узнал о его действии и могущественной магии. Это перстень Басатана, морского бога. Тот, кто долго и внимательно всматривается в изумруд, может увидеть дальние места и события, какие пожелает. Тот, кто носит кольцо, может повелевать морскими ветрами и течениями и обретает власть над морскими тварями, начертив пальцем в воздухе определенный знак.
Пока Сарканд говорил, казалось, что зеленый камень становится все ярче и темнее, точно открывая маленькое окошечко в тайны неизмеримых морских глубин. Покоренный и завороженный, я забыл обстоятельства нашего положения, ибо изумруд затмил мое зрение, закрыв черные пальцы Сарканда, будто водоворот волн, призрачными плавниками и щупальцами, показавшимися из его мерцающей зеленой глубины.