Впрочем, в моей практике были и более экстремальные горные поездки. Как-то в Сванетии после похода остановил на трассе грузовик. Народ полез в кузов с курами, а я сел в кабину. Водитель сразу понесся по горному серпантину с такой скоростью, что ребята стали сомневаться в правильности выбора транспортного средства. Хорошо, что они не слышали, как водитель извинялся передо мной: «Прости, что я еду так медленно, просто сейчас я уж очень сильно пьяный».
Иранский водитель не пил (пьяных в Иране мы вообще не видели), но зато он ехал по ночной трассе так, что с адреналином в крови у всех было в порядке.
В Нандале мы разместились в домике клуба альпинистов Ирана. Две комнаты, застеленные коврами, на стенах фотографии самых известных, с точки зрения иранцев, вершин — Эвереста, Эльбруса и Демавенда. Последний отлично смотрится и прямо с крыльца: классический конус с небольшими ледниками около вершины.
Утром погрузили большие рюкзаки с продуктами и снаряжением на лошадей, переехали реку и двинулись в путь. Наш проводник Сайд признавал только один способ подъема: вертикально вверх по линии падения воды. Именно так, причем в максимальном темпе, и должны подниматься, по его мнению, настоящие альпинисты. Мы это мнение не разделяли, так что вскоре совсем перестали обращать на проводника внимание и следили только за общим направлением, выбирая путь сами.
Наконец вышли на тропу, карабкающуюся по склону вулкана между хаотическими нагромождениями лавовых потоков, неподвижно зависших как в стоп-кадре над долиной. Кажется, еще совсем недавно лава булькала, ползла вниз, все сметая на своем пути, а затем, по неведомой команде, мгновенно застыла, образуя сюрреалистические фигуры, достойные полотен Сальвадора Дали.
Один из погонщиков жалуется Вадиму на зубную боль. Тот достает свое универсальное «лекарство» (настойку боярышника) и наливает немного иранцу. Немая пантомима — иранец хватается за горло, машет руками, прыгает с вытаращенными глазами. Похоже, это его первый опыт употребления алкоголя. Затем он становится счастливым и довольным и даже в знак признательности целует руку Вадима.
Вадим незадолго до поездки вернулся с Камчатки, еще не адаптировался к часовому поясу и идет плохо. После очередного поворота он с женой Леной теряется в тумане. Основная группа с проводником и лошадьми побежала вверх, а со мной и Ириной остались только двое каких-то иранцев, поднимающихся одновременно с нами.
Решив, что это помощники проводника, Ирина провела суровую воспитательную беседу со старшим из них, объяснив, что он должен идти замыкающим, чтобы не дать потеряться Вадиму. Иранец опешил, но указание выполнил. Позже мы узнали, что это был сам руководитель фирмы «Gash Tour», который решил лично проконтролировать, как проходит восхождение у неожиданно появившихся у него иностранцев.
Лагерь разбили на высоте 4300 метров в прямой видимости от небольшого приюта. Основная проблема восхождений на Демавенд — вода. Вот и здесь ручеек, вытекающий из снежника, почти сразу впитывается вулканической породой.
Алина обнаружила пропажу из рюкзака теплой куртки. Местные погонщики народ простой: замерз, достал куртку из первого попавшегося рюкзака и поехал вниз в свою деревню. Пришлось Сайду связываться по рации и возвращать одолженную на время куртку.
Внизу, в клубе альпинистов в Нандале, осталась на связи расстроенная Лейла. Она так мечтала подняться на Демавенд! И я думаю, у нее все бы получилось, ведь основная проблема иранцев при этих восхождениях — отсутствие акклиматизации. Идут сразу вверх, пока не скрутит «горняшка». Лейла раньше уже пыталась, но не смогла подняться выше четырех тысяч. А тут такой шанс.
Но ее не взяли, так как не может же женщина спать в палатке с двумя мужчинами, а отдельной для нее не было. Хотя Сайд объяснял, что выше 3000 метров религиозные строгости в Иране не действуют. Во всяком случае, наши женщины хиджабы сняли.
Вечером сидели около палаток и любовались фантастически красивой панорамой заката над персидскими горами. Лагерь стоял на небольшом холме с плоской вершиной, гора как бы подняла нас в небо, чтобы мы могли полностью насладиться плавно меняющейся разноцветной картиной перехода к ночи.
Лейла передает неутешительный прогноз погоды: на нас надвигается атмосферный фронт, и через день восхождение будет невозможным. Поэтому Шатаев, выйдя с Олегом на следующий день раньше всех на запланированную акклиматизацию, решил сразу подниматься на вершину. Они вышли в 8 утра и поднялись на гору за четыре с половиной часа. Спустившись, Олег сказал, что чуть не умер, а Шатаев выглядел совсем не уставшим. И это в 69 лет!