Он попытался выговорить почти непроизносимое имя, доверенное ему Зотаккуа в качестве пароля, однако существо, никак не выказав, что заметило колдуна, начало спускаться по террасам и уступам к озеру. Передвигалось оно в основном на руках, ибо странные ножки были слишком коротки и не доставали до ступеней. Добравшись до кромки озера, оно принялось с жадностью поглощать жидкий металл, что окончательно убедило Эйбона в божественной природе существа; определенно, создание низшего порядка не стало бы утолять жажду столь необычной жидкостью. Затем, вновь поднявшись на уступ, где стоял Эйбон, существо впервые обратило на колдуна внимание.
И тут Эйбон наконец вспомнил нелепое имя.
— Хзиулкуоигмнзхах! — с трудом выговорил он.
Несомненно, результат едва ли мог считаться приемлемым с точки зрения местных стандартов, но Эйбону, с тем речевым аппаратом, которым он располагал, очевидно, удалось не оплошать, ибо существо уставилось на него своими перевернутыми глазами чуть менее сонно, чем раньше, и даже удосужилось вымолвить нечто, что выглядело попыткой улучшить произношение колдуна. Эйбон гадал, удастся ли ему когда-нибудь выучить этот язык, а выучив, освоить произношение. Впрочем, то, что его поняли, уже было неплохо.
— Зотаккуа, — промолвил он и повторил имя трижды, торжественно и распевно, словно произносил заклинание.
Перевернутое создание слегка расширило глаза и снова поправило Эйбона, произнеся слово в совершенно особой, неописуемой манере, пропуская гласные и выделяя согласные. Затем постояло еще немного, задумчиво разглядывая колдуна. Наконец оно подняло руку длиной в эль[9] и показало вдоль берега, где среди холмов был виден выход в долину, а затем отчетливо произнесло загадочные слова:
— Икхуи длосх одхклонкх.
Пока Эйбон размышлял над смыслом сего необычайного речения, существо отвернулось и принялось подниматься по широким ступеням к довольно поместительной пещере с колоннами на входе, которую Эйбон не заметил раньше. Не успело существо скрыться в пещере, как колдуна приветствовал верховный жрец Морги, нашедший его по следам в пепле.
— Презренный колдун! Омерзительный еретик! Я тебя арестую! — величаво промолвил Морги.
Эйбон удивился, если не сказать больше, однако тут же успокоился, увидев, что Морги прибыл в одиночестве. Эйбон вытащил меч из закаленной бронзы и улыбнулся.
— Советую тебе выбирать слова, Морги, — сказал он. — К тому же твоя идея арестовать меня несколько не к месту, ибо мы с тобой находимся на Сикраноше, откуда до Мху Тулана и казематов храма богини Йундэ много миллионов миль.
Судя по всему, услышанное не доставило Морги особенной радости. Он оскалился и пробормотал:
— Полагаю, это все твое проклятое колдовство.
Такое возмутительное предположение Эйбон предпочел проигнорировать.
— Я только что говорил с одним из богов Сикраноша, — высокопарно промолвил он. — Божество, имя которому Хзиулкуоигмнзхах, велело мне отправиться в указанном им направлении, дабы исполнить доверенную мне миссию и передать его послание. Предлагаю тебе забыть о наших мелких дрязгах и последовать за мной. Разумеется, ничто не мешает нам перерезать друг другу глотки или выпустить друг другу кишки, ибо мы оба вооружены. Однако в сложившихся обстоятельствах это кажется мне чистым ребячеством, не говоря о том, что это бессмысленно и бесполезно. Живыми мы принесем друг другу больше пользы в этом странном непознанном мире, где лучше действовать сообща.
Морги нахмурился и задумался.
— Хорошо, — буркнул он, — я согласен. Но предупреждаю, что по возвращении на Мху Тулан я от тебя не отстану.
— Об этом нам пока нечего беспокоиться, — возразил ему Эйбон. — Так мы идем?
Два гиперборейца продвигались вперед по узкой тропе, что вела в долину от озера из жидкого металла вдоль холмов, чья растительность становилась тем обильнее и гуще, чем ниже они спускались. Эту долину указало Эйбону перевернутое двуногое. Морги, дознаватель по призванию, забрасывал его вопросами:
— Кем или чем было то странное существо, которое скрылось в пещере, когда я с тобой заговорил?
— Это был бог Хзиулкуоигмнзхах.
— А кто он, этот бог? Признаюсь, я никогда о нем не слыхал.
— Дядя Зотаккуа по отцовской линии.
Морги замолчал, издав звук, который походил на подавленный чих или недовольное восклицание. Впрочем, спустя некоторое время он не выдержал и спросил: