Итак, Тирув Омпаллис был моим давним другом и верным товарищем во всех предприятиях, где требовался хитрый ум и ловкие пальцы. Это был находчивый парень с живым нравом и веселым характером. Могу сказать, не побоясь польстить ни себе, ни Тируву Омпаллису, что у нас было немало таких дел, от которых даже наши более известные товарищи по ремеслу в ужасе отвернулись бы.
Чтобы не быть голословным, достаточно вспомнить о краже драгоценностей королевы Кунамбрии, которые она хранила в отдельной комнате, где разгуливали на свободе два десятка ядовитых змей. Могу также упомянуть о похищении алмазной шкатулки Акроми, в которой находились все фамильные медальоны династии гиперборейских царей… Да, нелегко было завладеть этими медальонами и крайне опасно.
Но не проще оказалось и отделаться от них, и в конце концов мы продали их за бесценок капитану варварского судна из далекой Лемурии[3]. Мне вспоминается, что открывать шкатулку приходилось в абсолютной тишине, так как ее сторожили двадцать пять солдат, вооруженных трезубцами. В тот раз мы применили особую концентрированную кислоту… Но не буду слишком многословным по поводу наших похождений, хотя меня так и подмывает рассказать побольше об этих славных и доблестных приключениях, преисполненных ловкости, находчивости и риска.
В нашем ремесле, как и во многих других, часто приходится считаться с превратностями судьбы, и госпожа Удача не всегда бывает к нам благосклонна. И вот случилось так, что к тому времени, о котором я хочу рассказать, мы с Тирувом Омпаллисом оказались в затруднительном положении — у нас кончились деньги. И хотя обстоятельство это было временным, оно все же доставляло нам массу неудобств и самых разных неприятностей, и мы с нетерпением ждали наступления более благоприятных времен, которые принесли бы нам долгожданную возможность чем-нибудь поживиться. Но что за проклятье — люди стали более осторожно и внимательно относиться к своим драгоценностям и другим предметам, достойным нашего внимания. На окна и двери начали навешивать по два замка, причем изобретались все более сложные запоры; стражники стали то ли более бдительными, то ли менее сонными — короче говоря, все естественные сложности нашего ремесла приумножались. В одно время нам пришлось даже воровать вещи более громоздкие и менее ценные, чем те, с которыми мы привыкли иметь дело. Но даже это было крайне сложно и весьма рискованно. По сей день мне стыдно вспоминать, как однажды нас чуть не поймали, когда мы пытались унести мешок красного картофеля. И я ни за что бы не стал вообще упоминать об этом, если бы не хотел показать, что, несмотря на все превратности судьбы, дела всегда удавались нам на славу.
Как-то вечером мы остановились в бедном районе Узульдарома, чтобы подсчитать свои запасы, и обнаружили, что у нас осталось немногим менее трех пазуров. Этих денег в те времена хватало, чтобы купить либо солидную бутыль гранатового вина, либо две буханки хлеба. И мы стали тут же спорить о том, как нам лучше поступить.
— Хлеб, — настаивал Тирув Омпаллис, — насытит наши тела, прибавит сил измученным конечностям и уставшим пальцам.
— Гранатовое вино, — сказал тогда я, — облагородит нашу мысль, вдохновит, зажжет мозг, и, возможно, нам придет в голову какой-нибудь способ, чтобы поскорее выбраться из сложившегося положения.
После этих слов Тирув Омпаллис без дальнейших споров уступил моим разумным доводам, и мы стали искать забегаловку. Вино было не из лучших по вкусовым качествам, но по количеству и крепости — как раз то, что нужно. Усевшись за столик в переполненном посетителями кабачке, мы не спеша попивали в свое удовольствие, пока весь огонь из алой жидкости не перетек в наши головы. Темнота и неизвестность будущего рассеялись, словно освещенные факелами, и вся неприглядность существования показалась нам более сглаженной и мягкой. И вскоре на меня нашло вдохновение.
— Послушай, Омпаллис, — сказал я. — Есть ли какая-нибудь причина, по которой мы с тобой, храбрые и никоим образом не подверженные предрассудкам люди, не могли бы овладеть королевскими сокровищами Комморьома? Ведь это всего лишь навсего небольшая прогулка по лесу в пригородах нашего нудного городишки, приятный отдых на природе, потом утро или вечер археологических раскопок — и кто знает, что мы там обнаружим?
— Ты говоришь мудро и смело, мой дорогой приятель, — поддержал меня Тирув Омпаллис. — И действительно, в самом деле нет такой причины, по которой мы должны были бы отказываться от возможности пополнить наши оскудевшие кошельки за счет парочки мертвых царей или богов.
3
Лемурия в текущей общепринятой реальности — мифический «сухопутный мост», затонувший в Индийском океане и соединявший Индию и Мадагаскар. Гипотезу о ее существовании выдвинул в 1864 году британский зоолог Филип Склейтер, таким образом пытаясь объяснить наличие ископаемых лемуров в Индии и на Мадагаскаре, но не в Африке. Гипотеза была опровергнута, но затем теорию о Лемурии, наряду с другими мифическими континентами, вобрали в себя теософия и антропософия (в частности, Лемурия фигурирует в рассуждениях Елены Блаватской как родина предков человека, что в итоге и популяризовало концепцию сначала среди мистиков, а затем в поп-культуре).