Спать им мешали какодемонические кошмары, в которых обоих хватали бхлемфроймы и силой заставляли совокупляться с Дйхенкуомх. Они проснулись вскоре после рассвета от видений, наполненных мучительными подробностями, и возжаждали немедля продолжить подъем.
Горные склоны над ними выглядели необитаемыми, и это наверняка отпугнуло бы путешественников менее выносливых и терзаемых менее чудовищными страхами. Вскоре высокие грибные леса уменьшились до альпийских размеров и теперь скорее напоминали лишайники; впереди был только голый черный камень. Худощавый и жилистый Эйбон хорошо переносил подъем, в то время как Морги, обладавший солидными габаритами жреца, вскоре выбился из сил. Когда он останавливался, чтобы перевести дух, Эйбон говорил ему: «Вспомни о матери народа», — и Морги преодолевал следующий крутой уступ, словно резвая, хоть и несколько одышливая горная козочка.
К полудню они добрались до перевала, откуда открывался вид на страну йдхимов. То была обширная и изобильная местность с лесами из гигантских грибов и других таллофитов, больше и многочисленнее тех, что им доводилось видеть прежде. Даже предгорья с этой стороны выглядели плодороднее, ибо не успели гиперборейцы спуститься, как очутились в роще громадных дождевиков и поганок.
Они как раз восхищались размером и многообразием этих грибов, когда в горах раздались громовые раскаты. Грохот приближался, обрастая все новыми раскатами. Эйбон мог бы обратиться к Зотаккуа, а Морги — вознести молитву богине Йундэ, но, к несчастью, времени на это не было. Гиперборейцев подхватила волна катившихся по земле дождевиков и лавина поганок, выкорчеванных обвалом, который начался высоко в горах; и с нарастающей скоростью, в головокружительном вихре разбухающей грибной массы они завершили спуск с гор менее чем за минуту.
Пытаясь выбраться из-под груды таллофитовых наносов, под которой они были погребены, Эйбон и Морги заметили, что полная тишина не наступила, хотя лавина сошла. В соседних кучах кто-то копошился. Когда удалось выпростать шею и плечи, гиперборейцы обнаружили, что там барахтаются местные, отличавшиеся от их бывших хозяев наличием рудиментарных голов. Это и были йдхимы, на один из городов которых обрушилась лавина. Из булыжников и дождевиков торчали крыши и башни; прямо перед гиперборейцами возвышалось здание, похожее на храм, и от его заблокированной двери йдхимы пробивали путь в грибной массе. При виде Эйбона и Морги они перестали копать, и колдун, который успел выбраться и убедиться, что его кости целы, воспользовался возможностью обратиться к ним:
— Внемлите! У меня послание от бога Хзиулкуоигмнзхаха! Я бесстрашно пронес эту весть через все испытания. На божественном языке она звучит так: «Икхуи длосх одхклонкх».
Поскольку говорил он на диалекте бхлемфроймов, который отличался от местного, сомнительно, чтобы йдхимы поняли первую часть его речи. Но Хзиулкуоигмнзхах был их святым покровителем, и они знали язык богов. На словах «икхуи длосх одхклонкх» копошение и непрерывная суета заметно активизировались, раздались гортанные крики, и из грибной массы показались новые головы и конечности. Те, кто успел выбраться из храма, вернулись и вынесли громадный образ Хзиулкуоигмнзхаха, несколько образов поменьше, изображающих менее значимых, но родственных божеств, и древнего идола, в котором Эйбон и Морги углядели сходство с Зотаккуа. Остальные йдхимы принялись выносить своих домашних божков, мебель и пожитки, и, сделав знак гиперборейцам, чтобы те следовали за ними, население в полном составе покинуло город.
Эйбон и Морги были сильно озадачены. И только после того, как в долине, покрытой грибными лесами, на расстоянии дня пути от старого города был возведен новый, и после того, как они стали жрецами в новом храме, гиперборейцы узнали причину переселения и каков смысл выражения «икхуи длосх одхклонкх». Оно означало: «Иди своей дорогой!»; произнеся его, бог хотел всего лишь отвязаться от Эйбона. Однако то, что сход лавины совпал с появлением Эйбона и Морги и доставленным ими божественным посланием, заставило йдхимов воспринять это как руководство к действию, как божественную директиву сменить место жительства. Что и привело к массовому исходу населения вместе с идолами и домашним скарбом.
Новый город назвали Гхломпх — по имени погребенного лавиной. И здесь до скончания своих дней Эйбон и Морги жили в почете и уважении, а их появление со словами «икхуи длосх одхклонкх» на устах было сочтено весьма удачным стечением обстоятельств, ибо теперь, когда город находился на удалении от гор, лавины ему не угрожали.