Невозможно было подсчитать расстояние, которое они преодолели. Канал изгибался и извивался, местами резко кренился вбок и часто шел уступами, сверкая неземными рудами и странно блестевшими оксидами цвета лазури, охры и багрянца. Земляне по щиколотку увязали в ямах с черным песком и с трудом перелезали через похожие на плотины баррикады ржавых валунов, громадных, словно менгиры[113]. Время от времени они ловили себя на том, что с ужасом прислушиваются, нет ли погони. Над непроглядным киммерийским[114] каналом висела тишина, нарушаемая только топотом и треском их шагов.
Вскоре, не веря глазам, они заметили, как вдали, в глубине пещеры, забрезжил бледный свет. Арка за аркой, подобно зеву Аверна, подсвеченному снизу, перед ними предстала громадная пещера. Земляне возликовали, решив, что выбрались к устью канала, но свет разрастался, и его жуткий пугающий блеск походил скорее на пламя печей, нежели на солнечный свет, проникший в пещеру. Ослепляя их, неумолимый свет полз по стенам и дну, и фонарик Хейнса лишился всякого смысла.
Казалось, что зловещий непостижимый свет угрожал им, что он за ними наблюдал. Изумленные земляне медлили в нерешительности, не зная, идти вперед или отступить. Затем из пылающего воздуха раздался сладкозвучный голос Вултума.
— Возвращайтесь тем же путем, которым пришли, о земляне! — промолвил он с мягким упреком. — Никто не может покинуть Равормос без моего ведома или против моей воли. Узрите! Я послал стражей — они сопроводят вас.
Только что воздух был пуст, а речное русло населено лишь нелепыми нагромождениями камней и тенями валунов. Теперь же в десяти футах перед Хейнсом и Ченлером возникли два странных создания, неизвестных ни марсианской, ни земной зоологии.
Они восстали с каменистого дна, высотой с жирафов, с коротенькими ножками, отдаленно напоминающими лапы китайских драконов, и удлиненными спиралевидными шеями размером со средние кольца гигантских анаконд. Их головы были трехликими, как у тримурти[115] субмарсианского мира, лица безглазыми, а из глубоких орбит под скошенными бровями вырывались языки пламени. Пламя неудержимой рвотой изливалось из разинутых пастей горгулий. Из голов торчали светящиеся тройные багровые гребни с острыми зазубренными краями; алыми спиралями завивались бороды. Шеи и горбатые позвоночники были утыканы лезвиями размером с мечи, к хвостам уменьшавшимися до кинжалов; и вся эта устрашающая амуниция и сами туловища горгулий тлели изнутри, словно только что выпрыгнули из раскаленной добела печи.
От адских химер исходил ощутимый жар, и земляне отпрянули перед огненными клочьями бликов, которыми сыпали струи пламени, бившие из глаз и пастей.
— Господи! Какие сверхъестественные создания! — потрясенно воскликнул испуганный Ченлер.
Хейнс, хоть и пораженный до глубины души, был склонен к более рациональному объяснению.
— Похоже на телевизионную передачу, — заметил он. — Хотя я не понимаю, как можно передавать трехмерные образы и одновременно создавать иллюзию жара… Кажется, за нами следили.
Подняв тяжелый обломок кристалла, он швырнул его в одну из светящихся химер. Нацеленный верной рукой, осколок угодил прямо в лоб чудищу, взорвавшись дождем искр. Вспыхнув, чудище вздулось; явственно послышалось огненное шипение. Волной палящего жара Хейнса и Ченлера отбросило назад, а стражи двинулись к ним по неровному речному дну. Оставив надежду на спасение, земляне повернули обратно в Равормос, увязая в податливом песке, карабкаясь по уступам, преследуемые чудищами, которые не отставали, хотя и не приближались.
Добравшись до места, откуда начинался спуск к руслу, земляне обнаружили, что наверху караулят еще два дракона. Иного выхода не было: пришлось вскарабкаться вверх по уступам в туннель. Утомленные долгой ходьбой и охваченные отчаянием, они снова оказались во внешней пещере, но теперь их вели за собой два внушающих дьявольский ужас стража. После того как Вултум продемонстрировал им свою неодолимую и непостижимую силу, приятели пребывали в ошеломлении; и даже Хейнс хранил молчание, хотя его мозг отчаянно искал выход. Более чувствительный Ченлер с его хорошо развитой писательской фантазией живо воображал ужасы ситуации, в которую они угодили.
113
Менгиры — простейшие мегалиты, высокие каменные глыбы эпохи неолита, медного и бронзового веков, первые рукотворные сооружения в истории, которые устанавливались с неизвестными ныне целями (предположительно культовыми, астрономическими, межевыми или мемориальными).
114
В представлении древних греков киммерийцы — доскифские причерноморские племена железного века — обитали в области вечной тьмы. В честь Киммерии (древнегреческого названия областей Северного Причерноморья и Приазовья) Роберт И. Говард назвал родину Конана-варвара.
115
Тримурти — три главных божества индуизма (Брахма, Вишну и Шива — Создатель, Хранитель и Разрушитель), сливающиеся в брахмане — едином трехликом начале и первооснове мира.