— Мы, первоначальные люди, обеспокоены тем, как выглядит наша копия, столь вопиюще извращающая изначальный эталон. Мы отрекаемся от тебя с печалью и негодованием. Твое присутствие здесь ничем не оправдано; даже самые прожорливые наши динозавры не в состоянии тебя переварить. Поэтому мы налагаем на тебя заклятие: немедля покинь пещеру прототипов и отправляйся в скользкую пропасть, где без устали размножается Абхот, отец и мать всей космической нечистоты. Мы полагаем, что твое место рядом с Абхотом, который, возможно, по ошибке примет тебя за одного из своих потомков и пожрет согласно собственному обычаю.
И неутомимый Рафтонтис повел охотника в глубокую пещеру на том же уровне. Возможно, это было лишь ответвление от пещеры прототипов. Так или иначе, земля здесь была тверже, а воздух тяжелее; и, вероятно, Ралибар Вуз еще мог бы обрести былую уверенность в себе, если бы не безбожные и омерзительные существа, которые вскоре стали попадаться ему на пути. Их можно было сравнить с чудовищными одноногими жабами, громадными червями с мириадами хвостов и уродливыми ящерицами. Бесконечной процессией существа шлепали сквозь мрак, демонстрируя отвратительное морфологическое многообразие. В отличие от прототипов, они состояли из весьма твердой материи, и Ралибар Вуз устал с отвращением их пинать. Большим облегчением было открытие, что по мере продвижения вперед жалкие выродки постепенно становились мельче.
Сумерки сгустились от зловещего горячего пара, оставлявшего липкий след на его доспехах, лице и руках. С каждым новым вдохом зловоние становилось все невыносимее. Ралибар Вуз спотыкался о ползающих под ногами тварей и оскальзывался. Наконец Рафтонтис завис в вонючей тьме, и прямо под ним охотник разглядел водоем, берега которого были завалены грязью и отбросами. От края до края водоем заполняла мерзкая сероватая масса.
Вероятно, это и был главный источник мерзости, копошившейся под ногами. Ибо сероватая масса тряслась, трепетала и постоянно вздувалась, непрерывным делением порождая анатомические формы, которые расползались во все стороны. В слизи копошились ноги и руки без туловищ, катались головы без тел, барахтались животы с рыбьими плавниками; и чем дальше ужасные уродцы удалялись от Абхота, тем крупнее становились. Те же, кто не успевал доплыть до берега, выпав из чрева Абхота, пожирались челюстями, разверстыми в родительской массе.
От усталости Ралибар Вуз был не в состоянии пугаться или рассуждать здраво, иначе испытал бы невыносимый стыд, видя, какое место прототипы сочли для него самым подходящим и наиболее сообразным. Смертоносная вялость овладела чувствами охотника; откуда-то сверху раздался далекий голос, который излагал Абхоту причину его прихода, а Ралибар Вуз даже не понял, что голос принадлежал ему самому.
В ответ не донеслось ни звука; однако из комковатой массы показалась конечность, которая потянулась к охотнику, стоявшему у кромки водоема. Затем конечность выпростала плоскую, покрытую паутиной ладонь, мягкую и скользкую, которая дотронулась до Ралибара Вуза и медленно прошлась по его телу от пяток до макушки. Проделав это, конечность, вероятно, выполнила свое предназначение, ибо тут же отпала от Абхота и, извиваясь, как змея, исчезла во мраке вместе с остальным потомством.
Ралибар Вуз почувствовал, что слышит в голове речь без слов и звука. В переводе на человеческий язык в речи содержалось примерно следующее послание:
— Я, Абхот, ровесник древнейших богов, полагаю, что прототипы проявили сомнительный вкус, направив тебя ко мне. Проведя тщательный осмотр, я отказываюсь считать тебя одним из моих родственников или потомков, хотя вынужден признать, что поначалу был введен в заблуждение некоторым биологическим сходством. Таких, как ты, я еще не встречал и не намерен подвергать опасности свое пищеварение непроверенными продуктами. Я понятия не имею, кто ты такой и откуда взялся; не могу также выразить благодарность прототипам за то, что нарушили безмятежность и содержательность моего деления столь досадной закавыкой. Заклинаю тебя, убирайся! Я что-то слышал о существовании мрачного, унылого и ужасного лимба, известного под названием наружного мира; полагаю, он вполне подойдет в качестве цели твоего путешествия. Я немедленно налагаю на тебя заклятие: отправляйся на поиски этого наружного мира как можно скорее.
Вероятно, Рафтонтис понял, что его подопечному не удастся исполнить седьмое заклятие, если он не отдохнет. Птица привела охотника к одному из многочисленных выходов из пещеры, где обитал Абхот: выход был расположен напротив пещеры прототипов и вел в неизведанные дали. Крыльями и клювом птица указала охотнику на некое подобие ниши в стене. Ниша была сухой и вполне пригодной для сна. Ралибар Вуз был счастлив в ней растянуться; стоило ему смежить веки, на него накатила черная волна дремоты. Рафтонтис остался на страже, отбиваясь клювом от блуждающего потомства Абхота, которое норовило запрыгнуть на спящего.