Когда пришло время третьего обряда, на башню поднялись только семеро колдунов. Пересчитав их, Эваг понял, что пропал один из полярианцев. Он расспросил о пропавшем колдуне Доони и Укса Лоддхана, жестами пообщался с четверыми полярианцами, но судьба исчезнувшего собрата была тайной и для них. С тех пор о пропавшем не было ни слуху ни духу; и Эваг, долго размышлявший над этим происшествием, забеспокоился. Во время последнего обряда ему показалось, что со дня предыдущей церемонии червь вырос.
Эваг украдкой расспросил других колдунов, чем, по их мнению, питается Рлим Шайкортх. По этому вопросу между колдунами не было согласья: Укс Лоддхан утверждал, что червь экзотически питается только сердцами белых полярных медведей, в то время как Доони был уверен, что червь ест печень китов. Однако оба соглашались, что за время их путешествия червь ни разу не ел; колдуны полагали, что промежутки между трапезами у их господина гораздо длиннее, чем у земных созданий, и составляют не часы или дни, а годы.
Величественный айсберг следовал своим курсом, все разрастаясь под лучами светила, которое вставало над горизонтом все выше и выше. В назначенное звездами время — до полудня третьего дня — колдуны в очередной раз предстали перед Рлимом Шайкортхом, и, ко всеобщему смятению, их оказалось шестеро, а пропавший чародей был снова из чужестранцев. Червь еще больше распух, причем все его туловище от головы до хвоста увеличилось равномерно.
Сочтя это дурным предзнаменованием, все шестеро в страхе обратились к червю на разных языках, умоляя поведать о судьбе пропавшего собрата. И червь ответил им, и колдуны, от Эвага и Доони с Уксом Лоддханом до неотесанных северян, прекрасно поняли его речь, решив, что он обращается к ним на их родных языках.
— Сие есть тайна, и все вы по очереди в свое время познаете ее. Пока же не сомневайтесь, что эти двое все еще находятся здесь; они, как и вы, разделят обещанное мною знание, лежащее за пределами земного, а равно империю Рлима Шайкортха.
Спустившись с башни, Эваг и два колдуна с острова Туласк обсудили, как следует понимать этот ответ. Эваг считал, что трактовать его надлежит в зловещем смысле, ибо их пропавшие собратья находятся в утробе белого червя, однако другие утверждали, что те подверглись некоему мистическому преображению и ныне недоступны восприятию человеческого зрения и слуха. После чего колдуны с острова Туласк принялись молитвой и аскезой приуготовлять себя к возвышенному апофеозу, который случится в должное время. Однако Эвага не оставлял страх: он не верил двусмысленным обещаниям червя, и его сомнения только крепли.
Стремясь развеять их и, возможно, найти следы исчезнувших колдунов, Эваг решил обыскать айсберг, на чьих зубчатых стенах стояли дома чародеев, подобно крохотным рыбацким хижинам на величественных морских утесах. Остальные отказались сопровождать его, опасаясь гнева червя. Колдун беспрепятственно обошел айсберг от края до края, словно широкую долину, посреди которой высились остроконечные пики и горные хребты; с риском для жизни взбирался на крутые уступы и спускался в глубокие разломы и расщелины, освещенные только странным блеском неземного льда, ибо туда не проникали солнечные лучи. Он видел впечатанные в стенки айсберга, словно в земные недра, дома, каких никогда не строили люди, корабли, принадлежавшие иным эпохам и мирам; но нигде не встретил и следа живых существ; и ни один дух, ни одна тень не откликнулись на заклинания, которыми он, шагая средь пропастей или покоев, то и дело призывал мертвых.
Эваг опасался коварства белого червя, поэтому в ночь перед следующим обрядом поклонения решил бодрствовать; вечером он убедился, что остальные пятеро колдунов удалились в свои жилища, и принялся наблюдать из окон за входом в башню Рлима Шайкортха.
Айсберг сиял во тьме странным холодным светом, и свет этот, подобный излучению замерзших звезд, исходил ото льда. Луна, что только-только пошла на убыль, рано просияла над восточными морями. Однако Эваг, бдительно несший вахту, не видел, чтобы кто-нибудь вошел или вышел из башни. Ближе к полуночи на него навалилась внезапная дремота, словно кто-то опоил его дурманящим вином; колдун погрузился в глубокий сон и остаток ночи мирно проспал.
На следующий день восславить Рлима Шайкортха под ледяным куполом собрались только четверо колдунов. Еще двое чужеземцев — карлики в сравнении с последним оставшимся полярианцем — отсутствовали.