Тянулся день, клонясь к морю, и будто царский погребальный костер вспыхнул за Сазраном, озаряя через окно верхний зал башни золотистым светом; потом огненный шар упал за горизонт, и небеса зарделись красными угольями, присыпанными траурным пеплом. Когда наступили сумерки, коралловый аспид выбрался из-за пазухи Малигриса, беззвучно прополз между лежавшими на полу останками, стек по мраморным ступеням и навсегда покинул башню.
Путешествие к Сфаномоэ[49]
Множество дивных историй, что никто никогда не расскажет, не запишет, не предаст бумаге или памяти, потерянных там, куда не добраться ни гаданием, ни воображением, спят под двойным покровом тишины уходящего вдаль, куда хватает глаз, пространства-времени. Хроники Сатурна, архивы времен расцвета Луны, легенды Антилии[50] и Моарии полнятся невообразимыми, забытыми чудесами. Диковинны и многообразны истории, потерянные в бесконечных световых годах Галактики до самой Полярной звезды. Но нет диковинней и дивней, чем история о Хотаре и Эвидоне и их путешествии на планету Сфаномоэ с последнего островка тонущей Атлантиды. Внемлите же, ибо я один поведаю вам о тех, кто в грезах дошел до незыблемого центра, где прошлое и будущее стоят подле настоящего; и лицезрели ход их; и наяву облекли его в слова.
Хотар и Эвидон были братьями по науке, не говоря о крови. Последние в долгом роду знаменитых изобретателей и исследователей, из коих каждый так или иначе помог взрастить знания, мудрость и научную мощь горделивой цивилизации уже не первого витка зрелости. Одну за другой, об руку с другими гениями, они раскрывали заветные тайны геологии, химии, биологии, астрономии; они преображали элементы, обуздывали море, солнце, воздух и силу гравитации, подчиняя их нуждам человека; и наконец, они сумели высвободить ураганную мощь атома, дабы разбивать, преобразовывать и перестраивать молекулы как им вздумается.
Но, поскольку ирония никогда не отстает от человека во всех его достижениях и победах, покорение законов природы совпало с глубинными геологическими сдвигами и потрясениями, приведшими к затоплению Атлантиды. Эру за эрой, эпоху за эпохой так и шло: огромные полуострова, целые побережья, высокие горные цепи, усеянные городами равнины и плато — все постепенно скрылось под накатом волн. Развитие науки помогало точнее предсказывать, где и когда случится очередной катаклизм; но предотвратить катастрофы было невозможно.
Во времена Хотара и Эвидона от бывшего континента остался только один большой остров Посейдонис. Все прекрасно понимали, что острову этому с его великолепными морскими портами, многовековыми памятниками искусства и архитектуры, плодородными долинами в центре и снежными шпилями гор, что возносятся над субтропическими джунглями, суждено затонуть еще прежде, чем сыновья и дочери того поколения достигли бы зрелости.
Как и многие их сородичи, Хотар и Эвидон провели долгие годы за изучением загадок тех геофизических законов, что сулили неминуемую катастрофу, все пытаясь изобрести способ предотвратить ее или хотя бы отложить. Но подспудные сейсмические силы залегали слишком глубоко, и влияние их было слишком велико, и усмирить их не представлялось возможным. Никакому магнитному устройству, никакому силовому полю не хватало мощности им противостоять. Когда зрелые годы уже настигали братьев, те поняли, что трудятся вотще; и хотя народы Посейдониса все так же видели в них возможных спасителей, чьи знания и хитроумие приближались к сверхчеловеческим, втайне оба забросили всякие попытки спасти обреченный остров и удалились от морских видов своей извечной семейной вотчины Лефары в частную обсерваторию и лабораторию в горах, в самом сердце острова.
И тут, располагая унаследованными богатствами, братья не только обзавелись всеми возможными инструментами и материалами для научных изысканий, но и окружили себя некоторой роскошью. От мира их отделяла сотня обрывов и откосов, многие лиги нетронутых джунглей; братья сочли, что такое уединение уместно для трудов, кои они себе уготовили и коих истинную суть никому не раскрыли.
Всех своих современников Хотар и Эвидон обошли в астрономии. Подлинная природа и взаимоотношения планеты, Солнца, Луны, планетарной системы и звездной вселенной в Атлантиде была известна уже давно. Однако предположения братьев были смелее, расчеты — глубже и доскональнее всех прочих. Сквозь мощные линзы своей обсерватории они глядели на близлежащие планеты; точно вычислили расстояние до них от Земли; прикинули их относительные размеры; и допустили, что некоторые, возможно даже и все, могут быть населены человекоподобными существами; а если и не населены, то способны поддерживать человеческую жизнь.
50
Антилия — остров-призрак, который в XV веке изображали на картах как прямоугольник в Атлантическом океане к западу от Пиренейского полуострова. Впервые его нарисовал венецианский картограф Джованни Пиццигано в 1424 году, а потом другие картографы дополнили остров бухтами и городами. Антильские острова получили такое название, потому что открывшие их испанцы приняли их за Антилию, однако в рамках гипотезы о доколумбовых контактах Америки и Европы существует версия, что таким образом на картах изображалась Америка.