Сильнее всего их любопытство и фантазии разжигала Венера, атлантам известная под именем Сфаномоэ. Из ее положения Хотар и Эвидон сделали вывод, что климат ее и условия для развития жизни могут оказаться аналогичными земным.
И теперь их безмолвный труд проходил не просто так: они изобретали машину, на которой можно было бы покинуть остров, что вот-вот скроется в океане, и отправиться к Сфаномоэ.
День за днем братья корпели, совершенствуя свое детище; и ночь за ночью, пока сезоны сменяли друг друга, они взирали на блистательную сферу своих домыслов, что висела в небесах над изумрудным вечером Посейдониса или над фиалковыми высотами, на которых рассвет еще не успел оставить своих шафранных следов. И все смелее становились их грезы, все диковиннее и дерзче планы.
Устройство машины, которую они строили, заранее учитывало все проблемы, которые им предстояло встретить, все трудности, которые придется преодолеть. В Атлантиде веками использовали различные воздухоплавательные средства, но братья знали, что для их цели не хватило бы просто усовершенствовать одно из таких. Машина, которую они наконец, все тщательно спланировав и обстоятельно обсудив, разработали, была идеально сферична, как миниатюрная луна, поскольку, решили они, такой формой обладают все тела, путешествующие по эфирному пространству. У корпуса машины была двойная обшивка из металлического сплава, секрет которого обнаружили они же, — этот сплав был легче и прочнее любого вещества, известного химии и минералогии. В бортах было двенадцать маленьких круглых иллюминаторов из непробиваемого стекла и герметично закрывающийся люк из того же сплава, что обшивка. Внутреннее сгорание атомов в запечатанных цилиндрах должно было приводить сферу в движение и поднимать ее в воздух, а также обогревать изнутри посреди абсолютного холода космоса. Твердый воздух планировалось перевозить в электрумовых контейнерах и испарять с должной скоростью для поддержания атмосферы. И, предугадывая, что с удалением от Земли сила ее притяжения будет уменьшаться, а затем исчезнет, братья обустроили магнитное поле в палубе сферы, дабы оно симулировало эффект гравитации, тем самым предотвращая всякую опасность или телесный дискомфорт, которые они иначе имели шанс испытать.
Трудам их никто не споспешествовал, кроме нескольких рабов, аборигенов Атлантиды, лишенных представления о цели строительства корабля; ради абсолютной конфиденциальности были они также лишены слуха и речи. Никакие посетители братьев не беспокоили: подразумевалось, что Хотар и Эвидон заняты сейсмологическими исследованиями, требующими прилежного и продолжительного сосредоточения.
В конце концов, спустя годы усилий, колебаний, сомнений и тревог, сфера была завершена. Громадным серебряным пузырем сияла она на западной террасе лаборатории, с которой в сумерках за багровеющим морем джунглей видна была планета Сфаномоэ. Все было готово: корабль вдоволь снарядили для путешествия на много пятилетних циклов и декад и нагрузили богатым запасом книг, инструментов искусства и науки, всем необходимым для угоды и удобства пассажиров.
Хотар и Эвидон были теперь мужчинами средних лет, в зрелой крепости всех своих талантов и умений. Они принадлежали к высочайшим из расы атлантов — светлокожие и статные, с чертами, выдававшими и аристократичность, и интеллект. Памятуя о приближении финального катаклизма, они не обзавелись ни женами, ни вообще привязанностями; они с монашеским рвением отдались одной только науке. Они горевали по неизбежному исчезновению их цивилизации со всеми ее вековыми преданиями, с ее богатством, материальным и духовным, с ее утонченнейшей культурой. Но они познали неумолимость законов, что похоронят Атлантиду под волнами, — законов перемен, роста и упадка; они философски взрастили в себе смирение — и не исключено, что в этом им помогло предвкушение исключительной славы и свежих, необыкновенных ощущений, которые сулил их полет в доселе неизведанные пространства.
Итак, бескорыстная горечь мешалась в их сердцах с личными ожиданиями, когда в назначенный вечер они отпустили недоумевающих рабов, вручив им вольные, и вошли в свой шарообразный корабль. И Сфаномоэ озарилась перед ними пульсирующим сиянием, и Посейдонис потемнел внизу, и они отправились в путешествие по бирюзовым западным небесам.