– Ты бывал прежде в Парагвае? – спросил Быков у Мануэля, пристегиваясь к креслу по просьбе миловидной стюардессы в оранжевом жилете, похожем на спасательный.
– Много раз, – ответил Мануэль гордо. – Это самый бедный страна Южный Америка. Хуже Перу, хуже Боливия.
– Что ты там делал?
– О, разные вещи. Лекарства возил, работа искал, туристов провожал. Большой парк, большой водопады. Гранд. Магнифико.
– Значит, ты знаешь местность? – обрадовался Быков.
Получалось, что непредвиденные расходы имели некоторое оправдание. Это утешало.
– Да, знаю, – важно подтвердил Мануэль. – В джунглях как дома.
– Надеюсь, нам не придется углубляться в джунгли, – пробормотал Быков.
Впрочем, выяснилось, что дикие нравы царят в Парагвае повсюду: для того чтобы убедиться в этом, совсем не обязательно забираться в дебри. Быков пришел к такому выводу, как только они бросили вещи в отеле и вышли прогуляться по Асунсьону. По сравнению с Лимой, этот город производил удручающее впечатление. Несмотря на разгар дня, улицы были пустынны, немногочисленные магазины находились в запустении, а парк на Уругвайской площади был оккупирован какими-то подозрительными личностями, часть которых торчала возле палаток, тогда как остальные сидели прямо на асфальте, пялясь на редких прохожих.
Стояла одуряющая жара, но напиться было негде. Мануэль затащил Быкова в аптеку – там вода имелась, но купить ее не удалось, потому что продавщица отказалась разменивать крупную купюру. Утолить жажду, а заодно и подкрепиться приятели смогли в какой-то забегаловке, где посетители размещались за двумя длинными столами.
– Очень демократично, – прокомментировал Быков, и все взгляды обратились на него.
– Не произноси это слово здесь, – проворчал Мануэль, опасливо косясь по сторонам.
После трапезы настроение приятелей улучшилось, тем более что они отправились к зданию парламента, вокруг которого было чисто. Осмотрев памятник местному президенту Лопесу, Быков увидел широкую дорогу, спускающуюся к реке, и предложил прогуляться по ней.
– Плохая идея, – сказал Мануэль, качая головой. – Нищие кварталы. Оттуда можно не вернуться. Пойдем, я лучше покажу тебе президентский дворец.
Над дворцом развевался флаг Парагвая. Все вокруг было застроено не слишком шикарными виллами, на балконах которых сушилось белье и сидели люди. От всего этого возникало такое ощущение, будто находишься на генеральной репетиции в театре, где идет ремонт, а декорации пока что расставлены лишь частично, из-за чего взору открываются неприглядные закутки.
Идея задержаться в Асунсьоне на сутки, чтобы ознакомиться с местными достопримечательностями, отпала сама собой. Быков позвонил Камиле и сказал, что они выезжают сегодня.
– Вы? – напряженно переспросила она.
– Я тоже с напарником, – пояснил Быков и, не удержавшись, съязвил: – Мужского рода, как у тебя, хотя надо было бы взять с собой представительницу прекрасного пола.
Автовокзал размещался далеко от центра, пришлось добираться туда на такси. При покупке билетов Быкова и Мануэля заставили предъявить документы, а перед посадкой в автобус досмотрели их багаж.
– Борьба с терроризмом, – сердито ворчал Быков, приводя в порядок распотрошенный чемодан. – Город напоминает бандитский притон, а они пассажиров автобуса обыскивают.
– Мы могли перевозить коку или большую сумму наличных денег, – философски заметил Мануэль. – Каждый хочет заработать.
Дорога была узкая и скучная. Изредка попадались дребезжащие грузовики, древние иномарки и автобусы, похожие на промышленные холодильники, которые снабдили колесами и покрасили в яркие цвета, но сделали это много лет назад, так что краска давно облупилась и покрылась пятнами ржавчины. Пару раз Быков видел за окном машины с колонками усилителей, установленными прямо на крыше, чтобы все могли насладиться зажигательными мелодиями, похожими на смесь «Ламбады» с «Эль кондор паса»[8]. В Сьюдад-дель-Эсте добрались под вечер – это был второй по величине город Парагвая с населением более трехсот тысяч человек. Здесь сливались две могучие южноамериканские реки – Парана и один из ее крупнейших притоков, Игуасу. И здесь же сходились воедино границы трех государств – Аргентины, Бразилии и собственно Парагвая, расположенного на левом берегу Параны. Что касается Игуасу, то левый ее берег считался аргентинским, а правый – бразильским. Таким образом, на стыке трех стран находился единый интернациональный город, состоящий из парагвайского, аргентинского и бразильского «секторов». Каждый имел собственное название, свой аэропорт, законы и валюту, но вместе с тем был частью единого целого. Город являлся зоной свободной торговли и Меккой для туристов, прибывавших сюда со всех концов света. «Тройной город» соединялся пограничными мостами и паромными переправами. Чтобы перебраться из одной страны в другую, требовалось минимум формальностей.