Это случилось неделю назад. Старик Фоссдайк произносил благодарственную речь от имени военного департамента. Мероприятие было неофициальным — за столом нас сидело только семеро — но и междусобойчиком его не назовешь.
Фоссдайк в своем обычном стиле изливал на нас потоки красноречия, когда внезапно на меня нахлынуло необычное чувство. Тебе должно быть знакомо это ощущение — попадаешь в незнакомое место, а тебе кажется, что когда-то уже бывал здесь. Разумеется, у психологов обязательно найдется объяснение — они могут объяснить все, что угодно. Но в тот раз чувство, овладевшее мной, было необыкновенно сильным.
«Это не просто оружие,— говорил Фоссдайк.— Оно не имеет ничего общего с известными типами вооружений. Это воистину оружие нового поколения. Сбылись мечты ученых — мы открыли луч смерти!» Он сделал паузу.
«Впрочем,— добавил он,— так же как самолет значительно отличается от летательных машин, о которых грезили наши предки, так и резонатор мистера Хикстона — это совсем не то, что мы ожидали увидеть. Мы представляли себе нечто вроде гигантского маяка, от которого во все стороны разбегаются невидимые смертоносные лучи.
Изобретение же мистера Хикстона — это направленный поток невидимых вибраций, разрушающий материю изнутри и превращающий ее упорядоченное строение в полный хаос.
Без сомнения, возможности этого устройства куда грандиознее, чем мы можем сейчас вообразить. Но мы должны отдать должное мистеру Хикстону, которому удалось воплотить в жизнь вековую мечту человечества. Он прекратил войну как явление. С таким оружием война становится невозможной — любые современные виды вооружений несопоставимы с его колоссальной мощью. С этого дня больше ни одна нация не осмелится применить силу...» Фоссдайк продолжал бубнить, но его голос становился тише и тише, словно удалялся. Мои веки налились тяжестью. Я пытался бороться с этой неестественной сонливостью, но с таким же успехом мог бороться с наркозом на операционном столе. Голос Фоссдайка замер вдалеке, мои глаза закрылись, и я остался один. Меня окружала безмолвная тьма, сквозь которую я падал и падал куда-то вниз...
Не могу сказать, сколько времени продолжалось это падение. Оно завершилось так же неожиданно, как и началось. Я снова услышал голос.
«Таким образом, военное превосходство нашей страны становится абсолютным. Теперь, когда мы обладаем этим оружием, ни одно государство Земли не осмелится бросить нам вызов».
Я открыл глаза... Сказать, что я удивился, значит не сказать ничего. Голос принадлежал не Фоссдайку; выступающий говорил не по-английски, но я все понимал. Я увидел огромный зал. В нем не было ни единого свободного места; расположенные амфитеатром скамьи занимали более двухсот мужчин и женщин в одеяниях из мерцающего материала, похожего на шелк. Впереди на сияющем троне с высокой спинкой восседал оратор.
Через несколько секунд мое замешательство прошло. Воспоминание о Фоссдайке потускнело. Я больше не был Дэвидом Хикстоном,. человеком двадцатого столетия. Мое имя было Кис-Тан, гражданин могущественной империи Лемурия. Высокий оратор с суровым лицом, известный мне как Альхай, Великий Канцлер Империи, продолжал:
«Однако всякое оружие — палка о двух концах. Поэтому я хочу сделать два связанных между собой предложения. Во-первых, резонатор в его нынешнем виде должен быть уничтожен. Во-вторых, мы поручим Кис-Тану заняться разработкой новой модели резонатора, менее опасной в употреблении. Когда такая модель появится, она будет принята на вооружение в Лемурии, но с одним условием — употребляться она должна только в крайнем случае и со всеми предосторожностями».
По залу прокатился шепот неодобрения. Могущественная Лемурия с резонатором становилась неуязвимой, и уничтожение существующей модели казалось большинству присутствующих кощунством. Разве можно было отказаться от этого дара бога Ра своему избранному народу?
Несколько голов повернулись в мою сторону, чтобы посмотреть, как я воспринял предложение уничтожить свое изобретение. Я постарался сохранить на лице невозмутимое выражение. Альхай молча окинул взглядом зал, пытаясь оценить общий настрой Высшего Совета. Наконец его глаза остановились на мне.
— Для начала мы выслушаем мнение Кис-Тана,— сказал он.
Я встал и поклонился золотому изображению солнца, сиявшему на стене за спиной Альхая.
— Перед лицом Ра я буду говорить только правду,— произнес я ритуальную фразу.
— Расскажи нам, как прошли испытания резонатора,— приказал Альхай.