Марк молился, чтобы направление не изменилось. На суше он чувствовал бы себя в большей безопасности, потому что, хотя корпус и казался достаточно исправным, убедиться в этом можно только после тщательного осмотра. А пока следовало ожидать, что из какой-нибудь невидимой пробоины, которую он раньше не заметил, в любой момент может хлынуть поток воды.
Осторожно наклонившись к боку, Марк смог увидеть в окно, что Маргарет не двигается. Внезапно, почувствовав легкое дуновение бриза, он твердо решил, что должен спуститься и попытаться привести ее в сознание. Вполне возможно, что, пока он был занят, они проплыли мимо острова, и хотя песчаные холмики в изобилии прорезали водное пространство, другой суши внушительных размеров и высоты поблизости не наблюдалось. В дополнение к его неуверенности ветер задул на несколько румбов западнее, и он засомневался, не пропустят ли они берег острова.
Через четверть мили стало ясно, что они обогнут самую восточную отмель, по крайней мере, в пятидесяти ярдах от берега. Марк решил рискнуть: он потянет за собой обломки самолета, если сможет плыть достаточно быстро. Спрыгнув с обломков крыла, он обнаружил, что вода доходит ему до подмышек. Похоже, эти островки были не вершинами случайных холмов, а гребнями обычных песчаных дюн.
Дотащить «Солнечную птицу» до берега оказалось делом гораздо более долгим, чем он думал: если человек находится под водой на три четверти, у него совсем немного веса, дающего ему выигрыш в силе. Усложняло задачу и то, что средиземноморская вода более соленая, нежели океанская, и выталкивающая сила ее больше. Впрочем, дно поднималось отлого, и вскоре, наконец, раздался желанный звук скрежета металлического корпуса о песок. Несколько минут спустя Марк вынес Маргарет на берег и положил под дерево.
Влажной тряпкой он охладил ей лицо и вытер струйку крови. Веки ее открылись неуверенно, словно неохотно. Выгнутые брови выпрямились в жесткие линии и сдвинулись, образуя между собой глубокие складки. Марк, вспомнив о случающихся с ним приступах ослепляющей головной боли, предложил ей фляжку с бренди.
— Выпей немного — это пойдет тебе на пользу.
Она, не протестуя, сделала несколько глотков и закрыла глаза. Через несколько минут она снова посмотрела на него.
— Мне уже гораздо лучше. Помоги сесть.
Катастрофы сближают людей: чопорное «вы», видимо, утонуло вместе с обломками крыльев.
— Полежи еще. Ты очень сильно ударилась.
— А что со мной было? Марк, как смог, объяснил.
— Если бы я не был таким дураком и не забыл о ремнях безопасности, с нами все было бы в порядке,— добавил он.— Я вообще не понимаю, как мы не размозжили себе черепа — я этого вполне достоин.
— Что же нам теперь делать?
— Пока не знаю. В любом случае нам придется остаться здесь на ночь. Через полчаса стемнеет. Завтра посмотрим, что можно сделать. Большей частью это зависит от состояния «Солнечной птицы». Бедная посудина, теперь она не оправдывает своего названия: летать она, конечно, больше никогда не будет!
Он с сожалением посмотрел на серебристый корпус, сверкающий в последних лучах солнца.
— У нас есть немного консервов и небольшая канистра воды, так что с голоду мы не умрем.— Он с тревогой взглянул на нее.— Как ты себя чувствуешь?
— Намного лучше. Помоги мне сесть.
Он все еще не понимал, как она восприняла сложившуюся ситуацию.
— Мне чертовски жаль, что все так получилось...— начал он.
Она остановила его.
— Дорогой, ты ничего не мог сделать, даже если бы и мог, я вряд ли в состоянии добраться до дома.
Некоторое время она молчала, и он с удивлением увидел, что она начинает улыбаться. Он был готов к обвинениям, упрекам, раздражению, даже к тому, что она спокойно примет ситуацию, ко всему, кроме улыбки.
— Ты знаешь,— сказала она,— что мы побили рекорд?
— Что ты имеешь в виду?
— Никто до сих пор не терпел крушения в середине пустыни Сахары!
Марк весело улыбнулся.
— Если уж на то пошло,— сказал он,— то я не думаю, что какую-либо девушку когда-либо целовали на Сахар-ском острове!
Марку приснился неприятный сон. Ему казалось, что он превратился в лежащую статую и с него стирают пыль. Гигантская горничная сняла рыжий парик и провела им по его лицу. Для поддержки она положила одну руку на его каменную грудь и наклонилась вперед, чтобы лучше дотянуться. Волосы отвратительно раздражали ноздри...