— Что ты со мной делаешь? — пробормотала она, полностью отдаваясь на волю ласкающих рук и щиколотками прижимая его к себе.
— Не знаю… Но тебе нравится.
— Пока… да-а-а… — Инэрис не закончила, потому что Дерек вошёл так глубоко, что у неё перехватило дух и тут же снова принялся целовать её шею и открывшееся белое горло.
Он не мог избавиться от желания прижать её к себе ещё ближе — ближе, чем позволяли переплетённые как две лозы тела — проникнуть в самую глубь.
Инэрис поймала его руку и опустила на собственную грудь, направляя и лаская себя вместе с ним, а Дерек всё смотрел в голубые и холодные глаза — до последнего движения, до последнего судорожного вздоха. Который они сделали вместе.
Наутро Дерек всегда уходил. Но в этот раз, проснувшись, он увидел белокурую голову, лежавшую на циновке рядом с ним. Инэрис не обнимала его во сне и не пыталасья прижаться — вместо этого она сцепила руки так, будто пыталась обхватить всю себя целиком. Дерек замер, разглядывая слабо шевелившиеся губы и тихонько трепещущие во сне ресницы. Склонился и легко подул на них, а затем поцеловал правое веко — Инэрис лежала на левом боку.
Девушка тут же встрепенулась, открыла глаза, попыталась сесть — но рука Дерека удержала её.
— Спи. Там идёт дождь, да и нам не стоит выходить до ночи.
Инэрис посмотрела туда, где виднелась в оковах каменистой арки зеленоватая поверхность моря. Песок в самом деле был мокрым, и капли воды, шурша, оставляли на нём маленькие вмятинки.
Она откинулась на спину и закрыла глаза, вслушиваясь в лёгкий шорох прибоя и шелест дождя.
— Как тебя зовут? — спросила после долгого молчания.
— Дерек, — Дерек снова улыбнулся и скользнул было пальцами к белоснежной груди, но остановился и лишь погладил воздух в миллиметре от неё.
— Я… — Инэрис замешкалась. Она не говорила людям на этой планете своего имени. Им оно было не нужно, а Готфриду и вовсе не стоило его знать. Она называла себя Белой Пантерой, но называться так перед человеком, с которым только что провела ночь, не хотела. — Иса, — сказала она после паузы.
— Странное имя.
— Я пришла издалека.
Они посмотрели друг на друга.
— И куда идёшь теперь?
— Не знаю. Если хочешь — пойду с тобой.
Дерек всегда странствовал один, но в этот миг эта мысль не пришла ему в голову. Он наклонился и осторожно коснулся губ Исы поцелуем — в первый раз за эту ночь.
Глава 2. Пламя и звёзды
Инэрис спала.
Дерек смотрел, как мечутся яблоки её глаз под тонкими полупрозрачными веками.
Во сне Инэрис была также красива, как днём, и также холодна, будто статуя изо льда.
Поначалу Дерек думал, что это пройдёт. Но год шёл за годом, а Инэрис оставалась такой же.
Дерек не мог бы упрекнуть её в нелюбви или равнодушии — всё то время, что они были вместе, Инэрис отдавалась ему отчаянно, словно каждый день для неё был последним. И каждую ночь зрачки её метались под тонкой кожей век в плену той жизни, которой Дерек не знал.
Как-то ночью Инэрис проснулась. Стояла полная луна, а в такие ночи Дерек никогда не спал, потому что самого его одолевали мысли и воспоминания, которые он спешил облечь в строчки песен. Глядя же, как Инэрис мечется, убегая от своего кошмара, он раз за разом подсаживался ближе, гладил возлюбленную по разметавшимся прядям белоснежных волос, которые в такие минуты казались ему седыми, дул на трепещущие ресницы и прижимал к бедру её щёку. Инэрис обхватывала его ногу, как ребёнок, ищущий защиты у матери, тёрлась о него щекой — и успокаивалась наконец. Так было почти всегда, но не в ту ночь.
В ту ночь Инэрис проснулась и долго смотрела на него усталыми глазами, не видевшими настоящего сна много месяцев, и уже наяву сжимала его бедро, а потом спросила:
— Почему ты со мной?
Дерек вздрогнул. Такого вопроса он не ждал.
— Я люблю тебя.
Инэрис отвернулась, но лишь плотнее прижалась щекой к его бедру.
— Разве ты не поэтому со мной? — спросил Дерек, вплетая пальцы в её волосы и проводя ими вдоль невесомых прядей, казавшихся упавшими на землю лучами луны.
— Я не знаю, что такое любовь.
Дерек какое-то время молчал, продолжая гладить её по волосам.
— Но ты остаёшься со мной, — сказал он наконец, — почему?
— Ты делаешь меня живой.
Дерек грустно улыбнулся.
— Ты сама делаешь себя живой. Ты самая живая из всех, кого я знал, Иса.