Выбрать главу

Голосом тонким и дрожащим – слабой пародией на его прежний голос, он произнес заклятие, уничтожающее призрак. Тело Нилисы растаяло, словно дым, и лунный свет сменили солнечные лучи. Малигрис повернулся к гадюке и проговорил печальным голосом:

– Почему ты не предупредил меня?

– А мое предупреждение помогло бы? – вопросом на вопрос ответил демон. – Вы же сами все знали, Малигрис, кроме того, что могли узнать, лишь проведя эксперимент.

– Что ты имеешь в виду? – недоуменно поинтересовался чародей. – Устроив этот эксперимент я не познал ничего кроме тщеславия мудрости, бессилия колдовства, ничтожности любви и обманчивости памяти… Скажи мне, почему я не смог вспомнить, какой была при жизни Нилиса – та, которую я знал?

– Та, которую вы вызвали, и в самом деле была Нилиса, – ответила гадюка. – Ваше искусство некромантии невозможно превзойти, но никакая некромантия не сможет вернуть вам вашу молодость, пылкое, бесхитростное сердце, которое любило Нилису, и горящий взор, которым вы ее тогда созерцали. Но вы, мой повелитель, должны были сами пройти этот урок.

Смерть Малигриса

В глухую полночь, когда в далеком Саране ярко горели фонари, а медленные осенние облака укутывали звезды, король Гадерион послал в спящий город двенадцать своих самых верных немых слуг. Они, как скользящие сквозь забвение тени, рассеялись во тьме. Вскоре каждый из них вернулся в мрачный дворец, ведя с собой закутанных в саван существ, не менее молчаливых, чем сами слуги Гадериона.

И вот уже двенадцать могущественнейших колдунов Сарана ощупью пробирались во тьме извилистых кипарисовых аллей в королевском саду… Они спускались по подземным коридорам и лестницам, все ниже и ниже, и наконец собрались все вместе под сводчатыми гранитными потолками подземелья во дворце Гадериона.

Вход в это подземелье охраняли хищные демоны, подчиняющиеся самому главному магу Маранапиону, который уже долгое время был советником короля. Подземелье неярко освещал единственный фонарь, сделанный из кроваво-красного граната. Здесь Гадерион, без короны, в пурпурном одеянии, походившем на грубую власяницу, ожидал колдунов, сидя на троне из известняка. Маранапион находился от него по правую руку, неподвижный, закутавшийся в саван. Перед ним стоял треногий столик; на этом столике в серебряном сосуде покоился огромный синий глаз убитого циклопа, от которого, как говорили, великий маг получает таинственные видения. Маранапион пристально вглядывался в этот глаз, зловеще мерцающий в свете гранатового фонаря.

По всему было видно, что король собрал двенадцать колдунов по делу чрезвычайной важности и секретности. То, в какой поздний час и как таинственно их вызвали, место собрания, ужасные страхи у дверей подземелья, одеяние Гадериона, – все указывало на необходимость соблюдать строжайшую секретность.

Ненадолго в подземелье воцарилось молчание. Двенадцать колдунов, склонив почтительно головы, ждали, когда заговорит Гадерион. И вот король прерывающимся и хрипящим голосом прошептал:

– Что вы знаете о… Малигрисе?

Услышав это ужасное имя, колдуны вздрогнули и побледнели. Все же один из стоящих впереди ответил Гадериону.

– Малигрис обитает в своем черном замке, возвышающемся над Сараном. Посейдонис всецело принадлежит ему. Он – верховный владыка и господин всех королей и колдунов.

– Демоны всех пяти стихий прислуживают ему, – продолжил второй колдун. – Тысячи людей видели, как они парят, словно птицы, над его замком или ползают ящерицами по его стенам.