Смарагад:
Да с летнего солнцестоянья.
И скольких из моих придворных дам
ты затащил в постель?
Иль должен я спросить,
кто возжелал тебя?
Галеор:
Нет никого, клянусь серпом луны…
В свидетели я Илилот возьму, ту что
влюбленным всем, как мать родная.
Смарагад:
Я понимаю. Рад бы был тому,
чтоб кто-то подтвердил твои слова,
но скромность нравов чудо в Юоросе.
Тут шлюх хоть пруд пруди.
(Поворачивается к королеве.)
Сомелис, не нальешь вина? Хочу я выпить
за целомудрие – дар редкий, дорогой.
Ведь за потерю могут покарать.
(Королева указывает на серебряный кувшин, стоящий на низком столике вместе с кубками из того же самого металла. Самаргад поворачивается спиной к остальным и наливает вино в три кубка, и словно случайно проводит ладонью над одним из кубков. Его он вручает Галеору. Другой дает королеве, а третий подносит к своим губам.)
Пусть каждый помнит свою роль,
вино вам разливал король.
Сие есть честь.
Мы пьем до дна
за королеву, короля,
и за тебя пьем, Галеор,
за песни бардов и наш спор.
(Король залпом выпивает кубок. Королева подносит свой кубок к губам и делает маленький глоток. Галеор поднимает кубок и смотрит в него.)
Галеор:
Смотрите, пена…
Смарагад:
…Пузыри…
мне даже кажется, они
сорвались с губ того, кто мертв,
кто тонет в бездне темных волн.
Сомелис:
Ваш юмор странен, господин.
Нет ни пузырика в вине.
Смарагад:
Тебе помедленней я лил.
(Галеору):
Ты не задумываясь пей.
Вино старинное вкусно,
а виноделы все мертвы…
(Поэт все еще колеблется, затем выпивает кубок залпом.)
Ну как на вкус тебе оно?
Галеор:
По вкусу точно как любовь,
если бы та была вином,
или конфетой на губах…
но яд мне горло сильно жжет.
(Он раскачивается, затем падает на колени, все еще сжимая пустой кубок.)
А я невинен. Никого
не обижал я никогда…
Но почему такая смерть
мне суждена?
Смарагад:
Отвечу я.
Испил ты сладкого вина
чтобы напиться навсегда,
чтоб не смотрел на королев.
чтобы не портил местных дев.
Когда же черви из могил
твой череп прогрызут до дыр,
ты саг любовных не споешь
и к дамам в гости не пойдешь.
Сомелис(медленно поднимаясь со своего места, вызывающе):
Король, узнает весь Юорос, про вероломство,
и мой рассказ перелетит за край болот,
что проклят навсегда не раз.
(Королева опускается на колено перед Галеором, который, распростершись, лежит на полу и умирает. Слезы падают из ее глаз, и она кладет руку на лоб Галеора.)
Смарагад:
Я вижу, он тебе был дорог.
Удавку бы накинуть скоро
на шею мягкую твою. Но нет -
я красоту люблю. Ступай быстрей
в свою кровать и жди меня,
приду…
Сомелис:
Я буду ждать,
и ненавидеть, и страдать.
И сердце станет словно сталь
лишь для червей моя печаль.
(Сомелис выходит, следом за ней Бэлти и другие женщины.
Два гофмейстера остаются.)
Смарагад (подзывая одного из гофмейстеров:)
Церковный сторож пусть придет
и тайно похоронит тело,
чтоб не было огласки делу.
(Гофмейстер выходит, король поворачивается к Галеору, который пока еще жив.)
А думал ведь себя увековечить,
теперь уж не получиться никак,
никто тебя не вспомнит даже.
Галеор(слабым, но хорошо различимым голосом):
Нет, все не так…
Я пожалел бы вас, король, но не хочу.
Иная роль мне сужена,
хоть выпил ад я весь до дна.
До мести миг остался мне,
пусть я погибну в сладком сне.
Занавес
Сцена 2
Зал аудиенций Смарагада. Король сидит один на двойном троне. Стражники с трезубцами дежурят у трона и возле каждого из четырех входов. Несколько женщин и гофмейстеров бродят по залу, исполняя какие-то мелкие поручения. Сарго, королевский казначей стоит в углу. Бэлти подходит нему, чтобы поговорить.
Бэлти:
Но почему король сегодня здесь?
Ведь нету дел у государства.
Он брови хмурит, гнев его
готов испепелить все царство.
Сарго:
Виной волшебник, Натанша,