Было очевидно, что Чиверс и Маспик не хотели признаваться в тревоге, которую испытывали. Они последовали за Беллманом, прижимаясь к внутренней стене. Беллман же беззаботно шел по краю пропасти, огромный провал поглощал слабый свет его фонаря. Перед землянами действительно была дорога – неизменная ширина, уклон, гладкая поверхность, а сверху – нависшая арка скалы. Но кто мог построить эту дорогу и пользоваться ею? В какие забытые века и для какой загадочной цели ее задумали? Воображение пасовало перед колоссальной бездной, зияющей и навевающей мрачные вопросы.
Беллман заметил, что стена медленно, но верно изгибалась вовнутрь. Не оставалось сомнения, что, следуя по этой дороге, они со временем обогнут пропасть. Дорога раскручивалась спиралью, постепенно спускаясь вниз, возможно, к самой сердцевине Марса. Искатели продвигались в благоговейном молчании. Они были поражены, когда вдруг из мрачных глубин донесся тот же своеобразный долгий звук, который они слышали чуть раньше у входа в пещеру. Сейчас эти звуки рисовали в воображении другие образы. Шуршание стало походить на скрежет напильника, а равномерное чмоканье смутно напоминало о каком-то громадном существе, пытающемся вытащить свои лапы из трясины.
Необъяснимый звук наводил ужас уже потому, что его источник находился далеко. Расстояние подчеркивало глубину пропасти и указывало на огромные размеры того, кто шуршал и чмокал. Услышанный в каверне, этот звук удивлял и поражал. Даже Беллман, прежде бесстрашно шагавший вперед, поддался необъяснимому ужасу. Шум стал слабеть и прекратился. Создалось впечатление, что его источник спустился по перпендикулярной стене в самые отдаленные глубины провала.
– Может, вернуться? – спросил Чиверс.
– Пожалуй, да, – без колебаний согласился Беллман. – Чтобы обследовать это место, понадобится целая вечность.
Они начали подниматься обратно по уступу. Все трое ощущали каким-то шестым чувством приближение опасности, они были обеспокоены и насторожены. С исчезновением странного звука каверна вновь погрузилась в тишину, но искатели испытывали смутное чувство, что они здесь не одни. Трудно было представить, откуда может прийти опасность или какую она примет форму, но тревожное ощущение перерастало в панику. Будто сговорившись, никто из них не стал обсуждать жуткую тайну, на которую они случайно натолкнулись.
Сейчас уже Маспик шел впереди других. Они прошли, по меньшей мере, половину обратного расстояния, когда его фонарь, освещающий дорогу впереди, высветил бледные фигуры. Выстроившиеся по трое, они загораживали путь. Свет фонарей Беллмана и Чиверса, идущих сзади, с ужасающей четкостью выхватил из темноты лица и тела этой странной толпы.
Существа, стоявшие совершенно неподвижно и молчаливо в ожидании землян, в общем-то, походили на Айхаи, аборигенов Марса. В то же время они, казалось, принадлежали к какому-то деградировавшему и отклонившемуся от нормы виду. Мертвенная бледность их тел, словно покрытых плесенью, могла означать, что они проживали в подземелье в течение многих поколений. Ростом существа были ниже взрослых Айхаи, в среднем всего-то пять футов. Огромные, широко раздутые ноздри, торчащие в стороны уши, бочкообразные грудные клетки, тонкие руки и ноги марсиан – но все они были безглазые. На лицах одних, там, где должны были находиться глаза, еще можно было различить остатки рудиментарных отверстий; лица других зияли пустыми глазницами, похоже, глазные яблоки были удалены.
– Боже! Что за ужасная компания! – вскричал Маспик. – Откуда они взялись? И чего они хотят?
– Не могу себе представить, – сказал Беллман. – Но наше положение довольно щекотливое. Вряд ли они окажутся дружественно настроенными. Они, должно быть, прятались вверху на выступах, когда мы вошли.
Он смело оттеснил Маспика и обратился к существам на гортанном языке Айхаи, земляне едва могли произнести многие из звуков. Некоторые существа тревожно зашевелились и стали издавать похожие на писк звуки, имевшие мало сходства с марсианским языком. Они явно не понимали Беллмана, а язык жестов по причине их слепоты был бесполезен. Беллман вынул револьвер, призывая последовать его примеру.
– Нам так или иначе необходимо прорваться, – сказал он. – А если не позволят нам пройти без борьбы… – щелчок взведенного курка закончил его мысль.
Этот звук как будто послужил сигналом: толпа слепых бледных существ внезапно ожила и хлынула на землян. Это напоминало наступление автоматов: неотразимое движение машин, согласованное и методичное, под управлением неизвестной силы. Беллман, стреляя в упор, нажал на курок раз, два и три. Промахнуться было невозможно, но пули оказались так же бесполезны, как камешки, брошенные в неудержимо несущийся поток. Безглазые существа не дрогнули, хотя у двоих потекла желтовато-красная жидкость – марсианская кровь. Один, двигавшийся с дьявольской уверенностью (пули его не задели) схватил руку Беллмана своими длинными, четырехсоставными пальцами и вырвал у него револьвер, прежде чем тот еще раз успел нажать на курок. Существо, к удивлению Беллмана, не пыталось отобрать у него фонарь, который он и сейчас держал в левой руке. Кольт, брошенный в пустоту рукой марсианина, сверкнул стальным блеском Мертвенно-бледные тела, давясь на узкой дороге, окружили Беллмана и придавили так плотно, что активное сопротивление оказалось невозможным. Чиверс и Маспик успели сделать несколько выстрелов и также лишились оружия, но им тоже сохранили фонари.