-- У нашего города нет выхода к океану, -- резко бросил водитель, словно отрезал. -- Никакого порта.
-- Нет порта? -- Фрэнк удивлено поднял брови. -- Странно. На берегу океана и нет порта? Ну ладно, чёрт с ним. Я сообщу, чтобы они прислали вертолёт за мной. Или с этим тоже будут проблемы?
-- Вертолёт? Думаю, что не будет.
-- Нейл, а что выпускает ваш завод?
-- Станки, спецоборудование.
-- А машины?
-- Да, конечно.
-- Какой "движок"?
-- Ну, обычный, -- протянул тот равнодушно. -- А что?
-- Мы могли бы наладить с вами контакты. Моя компания производит самый экологически чистый двигатель в мире. Работает на водороде. КПД в два раза выше, чем у любого двигателя на бензине или дизельном топливе. Себестоимость ниже. Полторы тысячи миль без дозаправки. Моя собственная разработка.
-- Круто. Обязательно сообщу директору о твоём предложении.
-- Закурить не найдётся? Спасибо, -- Фрэнк затянулся сигаретой, закашлялся от грубого, резкого вкуса, с удивлением бросив взгляд на протянутую Саммерсом плоскую коробку, на верхней крышке которой был выдавлен золотом знак доллара, без каких-либо выходных данных компании-производителя. -- Кстати, классная у тебя тачка, Нейл. "Понтиак Стар Шеф", я так понял. 1956-й, нет, 1957-й год. Если память не изменяет. Симпатичный дизайн, движок неплохой. Обожаю ретромобили. Но, по правде говоря, больше люблю "форды". Моя страсть, что называется. Коллекционирую.
-- И в каком масштабе? -- поинтересовался Саммерс.
-- Один к одному, конечно! -- улыбнулся Фрэнк. -- У меня есть почти все модели, -- он сделал широкий жест рукой, словно показывая ряд машин. -- Начиная с самой первой -- квадроцикла Генри Форда. И Т-модель, "Жестянка Лиззи". Прототип. Знаешь, присказку Форда: "машина может быть любого цвета, если она чёрная". Прототип "Жестянки Лиззи" был красной. И я нашёл такой. Таких моделей осталось, может, пара штук в мире. Особенно "мустанги" обожаю.
-- Конюшню держишь? Сколько голов? -- впервые в голосе собеседника пробился интерес.
-- Да нет, ты не понял, -- засмеялся Фрэнк. -- "Мустанг", я имел в виду модель "форда". "Шелби", "Босс", "Кобра джет", "Матч". У меня одна из лучших коллекций в мире. И все на ходу. Сам люблю возиться. Порой находишь буквально на помойке рухлядь, ржавую, мятую, и по винтику восстанавливаешь раритет, который на аукционе может стоить несколько сотни тысяч баксов. Я работал раньше автомехаником. Отцу помогал. У него была маленькая автомастерская. Но потом он продал её, чтобы я мог учиться. Я -- инженер-конструктор. Массачусетский институт с отличием. Сто семнадцать патентов. Не мог подвести отца. А что у вас тут кино снимают? -- воскликнул он с интересом.
Машина уже въехала в город и остановилась на перекрёстке. Фрэнк с неподдельным интересом рассматривал пробегающих мимо красоток.
-- Кино? -- не понял Саммерс.
-- Ну да. Что-то из пятидесятых годов прошлого века. Девушки одеты стильно, словно с журналов мод сошли, -- объяснил Фрэнк. -- Пышная юбка, "осиная" талия. Я люблю то время, ретро, архитектуру, моду, музыку, особенно джаз. Ну и тачки, конечно. Золотое время. Я смотрю, таких крутых тачек, как у тебя, навалом. Просто глаза разбегаются. Как умудрились столько найти? И все как новенькие. Может, прикуплю для коллекции. Ретромобилей, увы, все меньше в мире. Рассыпаются. И стоят бешённых денег.
-- Да-да, конечно, -- о чем-то глубоко задумавшись, бросил Саммерс. -- Знаешь, Фрэнк, давай выпьем за наше знакомство. Так приятно встретить коллегу. А вот и мой дом, -- он завернул на узкую улицу, и остановил машину около длинного кирпичного дома с маленькими окошками. -- Ты что предпочитаешь? Виски, коньяк? Обговорим детали сотрудничества.
-- Спасибо. С удовольствием.
-- Вот и прекрасно. Отдохнёшь, потом можем погулять, осмотреть город. Ну и связаться с твоей яхтой сможешь. Нет проблем.
Фрэнк очнулся в затхлой комнатёнке без окон. По стенам, выложенных облупившейся кафельной плиткой, тянулся ряд потускневших от времени металлических стеллажей. В центре находился стол. С потолка свисала лампа с жестяным абажуром. Пара верзил в чёрной форме. Прямо перед ним, довольно ухмыляясь, стоял Саммерс. Он переоделся, снял клоунский пиджак. Теперь на нем были бриджи, высокие сапоги, и блуза с отсрочкой, обнажавшая крепкую, широкую шею и бугры мускул.
-- Что это значит? Где я? -- пытаясь встать, воскликнул Фрэнк, и тут же ощутил, как верзилы с силой вжали его плечи.
-- Пасть заткни, ублюдок! -- резко бросил Саммерс. -- Разденьте его. Уинстон, осмотри.
С Фрэнка бесцеремонно начали стаскивать одежду. Он извивался, пытаясь вырваться из крепких объятий. Задохнулся от острой боли под дых. Полный, лысоватый мужчина небольшого роста в белом халате начал деловито ощупывать его, залез в рот, осматривая зубы, будто племенному рысаку.
-- Джон, ты гляди, какой у нашего мальчика "инструмент", -- бросил один из охранников, проводя дубинкой по мужскому достоинству Фрэнка. -- А ты хвастался, что у тебя больше всех. Твоей фитюльке ещё расти, и расти до этого, -- загоготал он.
-- У меня свой, а у него -- может протез, -- с нескрываемой завистью протянул второй.
-- Не мешайте, парни. Потом измерять будете, -- произнёс сурово Уинстон. -- Переверните его, -- добавил он, натягивая резиновые перчатки.
Фрэнка грубо схватили, и плотно прижали животом к ледяной поверхности стола, из глаз брызнули слезы, ощущая, как ему грубо разводят ягодицы и лезут холодными пальцами в задний проход. Саммерс подошёл ближе к красному от стыда Фрэнку, который прерывисто, тяжело дышал, и нагло поинтересовался, схватив лапищей за лицо:
-- Ну что, Фрэнк Фолькленд, "красный" придурок, владелец яхт, мустангов и вертолётов? Нравится тебе наше гостеприимство? Что скажешь, Уинстон?
-- Хороший материал. Похоже, стопроцентно здоров, -- ответил тот, сбросив перчатки в урну. -- Протянет долго. Ты говоришь, он -- инженер?
-- Да. Он мне рассказал. Но, может, врал. Слишком много он мне заливал. Похоже, у него с башкой хреново, -- добавил Саммерс, покрутив пальцем у виска.
-- Ладно. Поставим пока на самую простую работу. Строптивый.
-- Ничего, обломаем, -- проронил Саммерс, жадно осматривая мускулистое тело пленника, упругие ягодицы, мощное мужское достоинство, в его глазах читалось неприкрытое бесстыдное желание. -- Покажите ему, что он будет делать, -- приказал он.
На Фрэнка нацепили синюю робу и втолкнули в помещение, где за столом сидел пожилой мужчина в очках в чёрной оправе.
-- Так. Слушай внимательно, -- сказал он, когда Фрэнк силой усадили за стол и приковали к ножке. -- Этот узел ты должен будешь собирать за две минуты. Пока не сможешь, конечно, но потом научишься, -- объяснил он, не замечая с каким презрением, смотрит на него Фрэнк. -- Вот так, -- удовлетворено сообщил он, быстро закончив сборку. -- Теперь покажу медленно. Понял? -- поинтересовался он. -- Тогда попробуй сам.
-- Я всё понял, -- проговорил Фрэнк, сбросив лёгким движением все на пол, болтики и винтики разлетелись по углам. -- Значит так. Если вы немедленно меня не отпустите, я устрою грандиозный скандал. Имейте в виду, меня уже сейчас ищут. Объявят в международный розыск. Это место просеют через мелкое сито и когда обнаружат, что меня похитили, вам всем будет, ох, как невесело.
-- Все сказал? -- спросил Саммерс, самодовольно поигрывая дубинкой. -- А теперь слушай сюда. Никто никогда тебя здесь не найдёт. Это место закрыто от всего мира. Выбраться с этого острова ещё никому не удавалось. Если сбежишь с завода, прямиком попадёшь на виселицу. И не думай, что тебе задарма дадут жрать хлеб. Не таких ломали. А пока получишь урок за свою строптивость, -- добавил он и с ухмылкой, сделав знак охранникам.
Фрэнка притащили в вонючую комнатушку, привязали к столбу, поддерживающему свод. Он содрогнулся, ощутив, как просвистевшая в воздухе плеть, опустилась на обнажённые плечи. От боли и унижения перехватило дыхание. Он даже не смог вскрикнуть.