Бисокотува – это вертикальная шахта квадратного сечения в теле плотины, с поднимающимся и опускающимся деревянным затвором, который разделяет тоннель на две части. Благодаря ему можно регулировать чудовищный напор воды. Бисокотува в Мадура-Оя была выложена из соединенного смолой широкого плоского кирпича и облицована внутри гладкими гранитными плитами. В результате применения бисокотувы, площадь сечения тоннеля на входе становилась меньше его сечения на выходе. Этот известный гидротехнический принцип при строительстве шлюзов, оказывается, был прекрасно знаком ланкийским строителям в первой половине первого тысячелетия до н.э. Именно после этого открытия у древней ланкийской цивилизации появилось почетное определение гидротехнической.
Но на этом приятные неожиданности в Мадура-Оя не заканчиваются. Во время раскопок обрушилась часть шахты и свету предстал терракотовый рельеф, на котором было изображено пять пляшущих богинь. Были обнаружены еще две плиты с терракотовыми скульптурами в виде голов каких-то божеств. Явно, что эти плиты были замурованы в шахту не случайно, а с какими-то культовыми целями. Поневоле вспоминается история про короля Касьяпу, которую мы излагали в предыдущем разделе, о том, как он замуровал своего отца живьем в стену им же построенного водохранилища. Что это? Простое совпадение? Пережитки более древних церемоний, доставшихся в наследство от добуддийских времен? Как бы там ни было, но то, что во время раскопок не обнаружено никаких именно буддийских предметов, сам характер дамбы и языческие (с точки зрения буддистов) ритуалы – верный признак того, что гидротехническое чудо в Мадура-Оя – дело рук иной, чем сингальская, цивилизации.
Была ли это цивилизация самобытной или ее далекие предки откуда-то пришли или, как минимум, испытали чье-то цивилизаторское влияние? Тур Хейердал, опираясь на некоторые схожести в строительной технологии, а также на до сих пор не понятый ритуал удлинения мочек ушей, указывает на долину Инда. Именно здесь, в IV – III тысячелетии до н.э. загадочно расцвела цивилизация, настоящего имени и языка которой мы так и не знаем. В середине II тысячелетия она резко пришла в упадок, то ли низверженная пришедшими сюда индоарийскими племенами, то ли из-за ландшафтной катастрофы. Многие ученые считают, что в тот период река Инд внезапно поменяла свое русло и города оказались оторванными от ее живительных вод. Версия, на первый взгляд, весьма убедительная, однако учитывая уровень развития этой культуры, ее виртуозное обращение с камнем и знание тонкостей гидротехники, заставляет недоуменно пожимать плечами. Ведь не обнаружено никаких попыток побороться за свое существование и вернуть ушедшие воды. А это можно было сделать! В конце концов просто переселиться на берег нового русла. Но жители еще вчера цветущих городов предпочли исчезнуть в пучине времени и пространства, восприняв смену течения реки, давшей им жизнь, как трагический знак судьбы.
Условно эту культуру называют цивилизацией Хараппы и Мохенджо-Даро – по имени двух холмов, в недрах которых археологи обнаружили развалины городов. Сейчас это территория Пакистана. Естественно, достижения хараппцев (для простоты наречем их так) не ограничились только возведением двух городов. Их было гораздо больше. Многие просто до сего дня не раскопаны, а что-то и вовсе не найдено. Тем не менее, известно уже предостаточно, чтобы сложить об этой культуре вполне определенное мнение. То, что хараппцы вели оживленную морскую и сухопутную торговлю со всеми на ту пору известными цивилизациями – бесспорно. Форпосты хараппцев находились даже в горах Афганистана. Их морские порты Лотхал и Бхагатрав располагались на побережье Камбейского залива в Индии, откуда, если Вы помните, две с половиной тысячи лет спустя отправился к ланкийским берегам принц Виджая. Ежедневно к причалам швартовались суда со всей тогдашней Ойкумены. Хараппские печати с изображением Единорога попадались археологам в городах Шумера в Месопатамии и других, ныне вымерших, странах Персидского залива. Тур Хейердал даже предполагает о существовании единой морской индо-месопатамской мегакультуры, связанной общими торговыми узами и взаимным проникновением технологий. Шри-Ланка с ее срединным положением на морском пути с Ближнего Востока в Китай просто обречена была стать ее значимой частью.
Истоки Хараппы и Мохенджо-Даро теряются в глубоких недрах веков. Здесь, как и у многих других цивилизаций прошлого, будь то Египет, Шумер, Китай, доколумбова Америка, ученые также не могут отыскать переходного звена между дикостью и высокоразвитым обществом. Вроде еще вчера вечером наш пращур в шкуре мамонта плясал у костра, а наутро просыпается – и мир и он сам уже другие – он прокладывает дороги, возводит дома, умело возделывает землю, с камнем просто творит чудеса, ювелирно обтесывая даже самые твердые породы, а гигантские глыбы громоздит друг на друга, словно ребенок – пластмассовые кубики, у него развитые религиозные представления и он в ладах с законами неба, в обществе им создана необходимая иерархия, он строит корабли и путешествует на далекие расстояния, он устраивает размашистые завоевательные походы – и все это за одну ночь! Словно под ее покровом произошла тихая революция, как в сказке про Иванушку и волшебное колечко. Пока Ваня сладко посапывает во сне, кто-то из кольца строит хрустальный мост через реку, по которому он наутро, выспавшийся и посвежевший, едет просить руки царской дочери, при этом искренне восхищаясь якобы своими талантами: "Экий я, однако, мост отгрохал!" И это не какое-то исключение, это – закономерность. Такие волшебные превращения случались не только с целыми народами, сам человек, хомо сапиенс сапиенс, возник подобным образом. Физики назвали бы это явление тоннельным эффектом, когда электрон натыкается на своем пути на непреодолимый, на первый взгляд, барьер, замирает перед ним на какое-то мгновение, а потом бац! и как ни в чем не бывало объявляется с противоположной стороны его. "Как!? Каким образом!?", спросите Вы. "Квантово-волновой дуализм", ответят Вам физики и разведут руками. Оборотничество, сказочно выражаясь. Перед барьером электрон был частицей, но как частица он не в силах его преодолеть, поэтому он превращается в волну, перехлестывает через препятствие или просачивается сквозь него и уже на той стороне вновь становится частицей. Для здравого ума – это небылица, для тонких материй – вполне заурядное событие и, кстати, как мы увидим в следующем разделе – для тонкого Востока тоже.