Да сколько можно пытаться меня изнасиловать! Второй раз за второй день! Уже перебор! Своим сопротивлением и ляганием я только раздразнила существо, у которого в штанах была и есть опасная для меня штука.
Я запищала, перестав дергаться, и отрицательно замотала головой. Нельзя сказать, что я как, другие девчонки, тряслась над своей девственностью, искала принца на танке (потому что папе на коне не подходил!), и жутко боялась первой боли (и не такое приходилось пережить, когда в одиннадцать лет меня искусала собака, а в четырнадцать – наехал велосипедист), но согласитесь, если я выживу, то как смогу забыть то, что первым был – зверь!
Пока у меня не было парня. Ни один храбрец не решался подойти к дочке полковника и на пушечный выстрел, жутко боясь праведного гнева любящего родителя. Я и не настаивала, хорошо жила и без этого.
Существо остановилось, громко рыкнув и так шлепнуло меня по заднице, что зазвенело на весь лес! И грубо оторвав от земли, утащило под землю.
ГЛАВА 8. Зверюшка.
Меня спасала темнота. Да, да. Именно темнота. Ведь, если бы могла видеть всё что меня сейчас окружало, - а судя по омерзительному, затхлому, сырому запаху, окружало меня много чего неприятного, - держать душевное равновесие было бы труднее. А так, не видишь – не чувствуешь.
Положение тела я не меняла уже больше трёх часов, и оно начинало подвывать от застоя крови. Особенно, больно было ногам. Существо исчезало, лишь периодически появляясь откуда-то справа. Не сверху, не с люка, как меня сюда закинуло. Выходило, что это довольно большая землянка имела не один вход. Сидела я тихо, тише мышей, что копошились где-то недалеко от моих босых ног… И не всегда понимала здесь ли зверь. Но мне нужно было сменить положение, и я зашевелилась. В правом углу кто-то фыркнул. Фыркает он! Я бы тоже кое-что нафыркала в ответ, если из моего рта вытащили кляп.
В метрах десяти от меня, в дальнем левом углу, виднелась небольшая щель, ведущая наверх. Именно по ней я и определила, что землянка в которой мы находились, была глубокой ямой, сверху заваленной древесиной, землей, листвой и мхом. Это ж надо такую выкопать! Сверху она выглядела вполне естественной лесной подстилкой, и подозрений на её счёт у группы спасателей возникнуть не могло. Кроме собак, конечно. Их нюх обмануть сложно.
И оно понимало это тоже. Иначе не оставило бы меня здесь. Предательски светилось лишь одно место, где подстилку зверь распределил не особенно добросовестно. Струйка тусклого света, лившегося сверху, сейчас была единственной связью с внешним миром.
Я просто негодовала, не понимая, как до сих пор до этого убежища не дошла ни одна ищейка. С их то нюхом! В чём причина? Уж не в том ли сером помощнике, которого я не видела с самого пробуждения. Не помогает ли он своему хозяину, уводя собак по своему следу, а за ним и людей? Это было просто невероятно! Из разряда фантастики. Зверь и волк – природный симбиоз! Прошло больше трёх часов! Трёх часов! После того, как я сюда попала, до моего слуха ещё в течении полутора часа доносились человеческие голоса поисковой группы, но вплотную к нам они так и не подошли. И вот уже больше двух часов стояла лишь звенящая тишина, нарушаемая копанием зверя.
А он умен и хитер, зараза! Зря я его жалела и недооценивала. Боялась за его звериную душонку. Конечно, поиски будут продолжаться её два дня точно, группы сменят одна другую, придут свежие силы, но сомнения одолевали – найдут ли они нас здесь. И это значило лишь одно – сидеть мне в этом мраке и вони ещё ни один день…
И не найдёт своё дитя убитый горем родитель и туманно моё будущее с этим зверем. Так и буду существовать в этой грязи и голоде, пока в моем теле не заведутся черви или меня не съесть человеческая вошь… Жалость и некая видимость расположенности к существу сходила на нет, таяла, меняясь злостью и отчаянием. Что-то нужно делать, чем-то себе помочь. И я заерзала сильнее. Звуки, доносившиеся сквозь кляп, стали сильнее, и существо активизировалось тоже, подлетев ко мне в один шаг.
Оно прижало меня к своей груди, и настороженно вгляделось вверх. Тишина. Никого.
- Шшшшш, - донеслось из его горла. Я закивала, угадав его намерения. Буду молчать, если освободит. И он освободил. Резанул веревки на ногах и руках, и уже сама я убрала кляп изо рта. Господи, как же хорошо. Незамедлительно размяв затекшие конечности, я сглотнула. Во рту пересохло и ужасно хотелось пить.